Stars

– Как доктор доктору. У меня есть своя психологическая теория, что все публичные люди – это недолюбленные в детстве дети.

Им не хватало родительской любви, и они пытаются этот недостаток компенсировать любовью публики.

– Наверное, поэтому я не хочу быть публичным человеком и очень легко могу расстаться с телевидением и популярностью. Это меня нисколько не греет и не притягивает. Можно сказать, что в мир шоу-бизнеса я попал случайно. Так же случайно когда-нибудь из него уйду. Это случайность, что моя профессия психоаналитика превратилась в профессию актера-комика. Но я до сих пор ее не считаю работой в полном смысле этого слова и не смогу считать ее таковой. Я не считаю, что мое призвание – быть артистом. Так получилось, и я гордо несу это знамя вперед. Но когда-нибудь я пойму, что по каким-то причинам надоедаю зрителям или самому себе, я с легкостью расстанусь с этим имиджем, и ничего плохого со мной не случится. Если однажды утром меня перестанут узнавать на улице и фотографироваться со мной, я буду счастлив.

– Как психоаналитик психоаналитику. Дети, которые в школе играют роль шута горохового, – это закомплексованные дети, которые пытаются скрыть свою неуверенность в себе?

– Быть уверенным в себе на сто процентов не может быть ни один человек. – В это время я энергично замотала головой и двумя указательными пальцами уперлась себе в грудь. – Да, ОК, вы уверены в себе на сто процентов.

– На сто пятьдесят, – машинально поправила я Гарика, руководствуясь идеей о том, что мысль материальна и нам, закомплексованным и неуверенным, нужно активно верить в обратное.

– Я не уверен в себе на сто процентов. Вы, женщины, не бывали во всех жизненных ситуациях. Есть в жизни такие ситуации, когда человек не может быть уверен в себе на сто процентов. Я уверен в другом, в том, что я останусь таким, какой я есть в любой ситуации. Но если за мной погонится гепард, а такое однажды было в моей жизни, я не буду уверен в том, что я от него убегу. И Вам не советую быть уверенной в этом. Главное – быть уверенной в гепарде: он точно вас догонит. Если речь идет о детстве, то и в детстве я был уверен в себе, и сейчас уверен в себе.

Скорость гепарда действительно самая большая среди животных и в момент нападения составляет 110–115 километров в час, что почти на треть выше, чем у самых быстрых в мире антилоп или газелей. Правда, он может поддерживать ее недолго. Метров двести-триста – и спринтер выдыхается. Но это утешение слабое. Потому что среди блондинок стайеры тоже встречаются редко. В общем, вся моя теория о формировании юмористов – гепарду под хвост.

– Юмористом интереснее и веселее быть, чем врачом. Для молодого человека. В Армении, где я родился и вырос...

– В каком городе? – поторопилась узнать я, пока он снова не убежал к какому-нибудь президенту.

– В Ереване. Начало 90-х годов были военными годами, хотя в самой Армении войны не было, но...

– Вы родились в начале 90-х годов? – Я не верила своим глазам, на вид Гарик казался старше. Может быть, армянские парни раньше взрослеют?

– Нет, – развеял мои генетико-морфологические сомнения звезда, – я формировался в начале 90-х годов, в 1990-м году мне было шестнадцать лет. В Армении не было света, не было газа, люди жили при свечах, как в XVIII веке. Хлеб и сигареты давали по карточкам. Люди жили очень плохо, все было очень тускло и серо. В этот момент начался КВН. Усилиями команды КВН Ереванского медицинского института мы, молодые парни, увидели, что кроме этой серой скучной жизни есть еще что-то интереснее. И мы, наплевав на реальность, начали играть в КВН, при свечах писали сценарии, репетировали. Со временем мы поняли, что КВН намного веселей, чем психоанализ. Я придерживаюсь этого мнения до сих пор. Вот таким образом, с легкостью поменяв медицину на юмор, уже пятнадцать лет я плаваю в океане юмора, но не забываю о медицине, потому что это самая достойная профессия, которая может быть у человека. Вообще, любой человек должен быть врачом. Придет время, когда веселая молодость улетит, придет зрелость, скучная и серая, и тогда я с легкостью променяю профессию юмориста на профессию врача-психоаналитика.

Где-то в середине предыдущего ответа у меня зазвонил телефон. Нет, не президент, спрашивающий Гарика к телефону, а просто симпатичный парень, интересующийся, можно ли меня пригласить в ресторан. Все мужчины почему-то думают, что я хронически голодна. Но я, краем глаза видя, что Гарик как ни в чем не бывало отвечает диктофонам и без меня, облегченно вздохнула и продолжала шептать по телефону. Вот что значит опытный интервьюируемый! Скоро можно будет присылать диктофоны без журналиста, и звезды сами будут себе вопросы задавать и сами будут на них отвечать.

– Всем известно, что горячие армянские парни любят российских блондинок. – Я не знала, как поделикатнее задать следующий вопрос, который звучит довольно грубо во французских скандальных ток-шоу, – насколько легче знакомиться с девушками, когда ты звезда, то есть насколько легче любить девушек, когда ты – звезда?