Старшая правнучка

Я же, хотя ног под собою от усталости не чуяла, не сразу заснула, все думала о блестящем свете варшавском и дамских нарядах.

17 октября

Уж и не ведаю, как себя сдержала, не вспылила, ведь это чего моя хозяйка выдумала! До ее приезда успели лишь половину груши обработать, половина же осталась. Когда с утра кузен Матеуш в конюшни поспешил, кузина Матильда велела запрягать, собралась ехать на могилку Шимона. А пока запрягали, ко мне на кухню заглянула и сразу крик подняла, дескать, из столь отменных груш непременно надо сухое варенье изготовить! Всю грушу на сухое варенье, а с ним, как известно, поболе всего работы будет. Так нет, хозяйка уперлась – без засахаренных груш ей жизнь не мила. И столь алчно на груши глядела, небось прикидывая, много ли из них желанного лакомства выйдет, что аж слюнки у нее текли. В толк не возьму, с чего это, ранее за нею такого не примечала.

Кузина же, видя мое большое нежелание за такую работу браться, на хитрость пошла и стала на амбицию мою давить, дескать, никому лучше меня того не исполнить. А поскольку я не поддавалась, так кузина Матильда обидные слова нашла: должно быть, я тяжелой работы испугалась. Не достанет слов такое описать! Нравом я кроткая, а она владелица Блендова, ее волю исполнять надобно, однако меня даже в жар бросило и в глазах помутилось, ибо не терплю напраслины. Как она уехала, я не один час в кухне провела, дабы под личным моим присмотром все делалось. И это еще не конец. Вернувшись, кузина прямиком ко мне в кухню заявилась и о клюкве речь повела. Тяжелее клюквы нет ягоды в обработке, а она знай свое гнет. Так что, бросать все и за клюкву приниматься? Не спятила ли моя хозяйка? Как еще поведет себя засахаренная клюква, долго ли полежит, а варенье обычное и до Пасхи сохранится. Хозяйка же твердит – попытка не пытка, а если что не так, в том ее вина, не моя. Уму непостижимо, как я в своих нервах удержалась, слова худого не вымолвив.