Старшая правнучка

…В Варшаве большие замешательства, с немцами покончили и свободу провозгласили. И теперь, встретив жандарма немецкого, можно свободно его хоть колом забить. Сама я с колом не пойду, но и жандармов немецких что-то уже не видать.

Что ж, вот и войне конец, а Блендово выжило, главным образом благодаря мудрому руководству панны Доминики. Мадеиха совсем постарела, и беспутная в ранней молодости Флорка успешно ее заменила. Приезжала кузина Матильда и в беседе со своей экономкой выразила– глубокое удовлетворение тем обстоятельством, что в Пляцувке портреты предков оказались в запустении, совсем потемнели и по этой причине не привлекли внимания немецких оккупантов, которые грабили все подряд. Оторвавшись на миг от записок экономки, Юстина бросила взгляд на эти портреты, висевшие перед ней на стене и еще больше почерневшие.

После смерти Людвика Гортензия отдала портреты ей, поскольку должны переходить в роду по женской линии. Тяжело вздохнув, Юстина возобновила чтение.

28 октября

Какая неожиданность! Ко мне с визитом явился молодой пан Пукельник. Похвастался, что женился и уже сынок годовалый растет. Сославшись на мое знакомство с его отцом, попросился погостить. Не знаю, что на сей счет думает хозяйка, я же отказать не могла. Новости политические привез, проходят какие-то важные международные конференции. Германия совсем разгромлена, императора немецкого сняли, а Польшу все признали, и теперь мы будем республикой, хотя вроде о королевстве мечтали. Царя же российского ужасным образом убили со всем семейством, Россия в страну большевиков превратилась. Не знаю, что это означает, однако бежит оттуда всякий, кто может. Ох, не для моего разума вся эта большая политика, я уж предпочитаю своими трудностями заниматься.

Молодой пан Пукельник зарабатывает продажей старинных вещей. Теперь, после войны, говорит, очень многое пропало да пострадало, взять хотя бы книжки, ведь легко горят, а пожары в любом доме случаются, он же по благородству своему готов спасти, что еще возможно. Библиотеку нашу осматривал и очень меня хвалил, что в отличном состоянии ее содержу, ничего за эти годы не пропало. И пожелал что-нибудь купить, коли в цене сойдемся, его престарелый отец тоже старинными вещами интересуется…

В этом месте у Юстины мурашки по спине побежали от волнения.

…На то я ему отвечала, что без согласия владелицы поместья даже шпильки не продам, права такого не имею. Очень удивившись, пан Пукельник спросил, как это возможно, ведь всю жизнь тут хозяйством ведаю и о поместье, как о собственном, забочусь, так наверняка и права имею. Молод он еще, чтобы я ему душу изливала, потому и разговор на эту тему прекратила. Потом с Польдиком их вдвоем за столом оставила, чтобы побеседовали, а мне недосуг. Меду им первостатейного не пожалела.