Старшая школа Гакко 5 (СИ)

— Но у меня есть еще один убойный аргумент, и он связан с простой логикой. Прямо здесь, со мной материал, однозначно доказывающий привязку горного кота. Гэндзи Танака сделал это впервые за несколько тысяч лет! Особые доказательства этого факт и не нужны, можно просто посмотреть на запись, транслируемую с полигона и все, станет ясно, — Задрот перевел дух и глотнул воды из услужливо поданного следователем стакана воды, — Но помимо прочего этот факт подтверждает то, что Гэндзи маг.

— Я правильно понимаю, вы исходите из аксиомы утверждающей, что привязать зверя может только одаренный? — немного ускорил события дознаватель.

— Абсолютно верно…

* * *

Предпоследним вызвали Кетсу Аоки, два лидера, в последнее время не ладящих между собой, сидели в разных углах помещения и старательно делали вид, что не замечают друг друга. Однако на самом деле они как пара хищников отслеживали другу друга. Старый ревностно охранял свою территорию, а молодой пока не решался перейти черту…

Ко всему опытным чиновникам была понятна игра, затеянная корпусом дознавателей. Вначале следователи скрупулезно соберут мельчайшие детали происходящего из уст нижнего звена. Мелкие клерки, техники и операторы знают и помнят намного больше даже самых посвященных офицеров. Только вот целостной картины у них нет, от того никто не обращает на них внимание.

Однако если проделать титаническую работу, опросить каждого, очистить зерна от плевел, и собрать громадный пазл, то в руках аналитика может оказаться мощный инструмент. Межличностные взаимоотношения, ссоры, кто с кем спит, кто пытается подсидеть начальника, … По итогу у дознавателей соберется огромное количество зацепок, крючков, мест куда можно больно надавить и добиться нужного.

Только вот времени для такой работы нужно немало, часть сведений необходимо дополнить, перепроверить, иначе можно оказаться в смешной ситуации и вместо козырей раздать себе никчемные карты. Но следователи императорского корпуса имели высочайшую квалификации и легендарное чутье, они могли позволить себе играть с листа. Поговаривают, что иерархи дознавателей умеют читать если не мысли, то как минимум эмоции и легко отличают правду от лжи.

После того как материал собран, начинают выдергивать рыбу покрупнее. Давая понять, что уже знают все, латники начали собирать серьезные показания и формировать доказательную базу для будущего дела. Теперь они идут не на ощупь, а точно знают куда и как копать, да еще и попутно могут подцепить рыбешку помельче, чтобы использовать ее для загонной охоты на основную дичь.

Понимая этот механизм и, генерал Аритомо и легат Аоки с большой долей вероятности предполагали, что тот, кого в этот раз сделают козлом отпущения выйдет из комнаты последним. Правда был вариант, что в жертву будут принесены оба, но шансы на такой сценарий были значительно меньше. Обычно предпоследний становился главным свидетелем обвинения, на показаниях которого все и строится.

Так что, когда вызвали Кетсу Аоки для генерала это стало приговором. Он, конечно, еще хорохорился, сохранял надежду на благоприятный исход, однако инстинкт бил набатом и говорил, что это конец. Ни многочисленные друзья, ни связи при дворе от скорого суда латников не спасут. На то им и давались такие широкие полномочия. Корпус дознавателей работал против высшей аристократии и поэтому принятые им решения тут же и исполнялись, чтобы ничье заступничество не могло помешать правосудию!

Когда генерала все-таки забрали на допрос, он думал, что морально готов к любому развитию ситуации. Жизнь прожита и жизнь неплохая. Семья за ошибки главы платить не должна, тем более какой бы проступок не был совершен, преступление на уничтожение рода не тянет. Тут нужны более веские основания. Если уничтожать семьи аристократов за ошибки их глав, так недолго и государство развалить… Однако сановник вздрогнул от неожиданности, когда вошел в свой кабинет, теперь по иронии судьбы превращенный в допросную…

— Садитесь Ямагата, — довольно фамильярно указал человек вольготно расположившийся в удобном генеральском кресле. Но он мог себе это позволить. Иерархам вообще закон не писан, ибо они рука и воля императора!

— Иерарх, — почтенно склонил голову Аритомо, а в его голове в бешенном темпе крутились мысли. Сейчас самое главное спасти семью! Чем я так провинился, что по мою душу прибыл затворник? Свою жизнь уже не спасти, но потомки тут не причем.

— Генерал, уважая ваши прошлые заслуги я не буду вытаскивать из вас все грехи, мне достаточно лишь того, что вы натворили здесь, — монотонная речь иерарха, долбила не хуже отбойного молотка. Каждое слово, усиленное могучей аурой латника, пробирало жертву до самого нутра.

— Я приму любое решение Императора, — еще раз склонился Аритомо, ведь фактически вершилась воля сюзерена, иерарх лишь инструмент в его руках.