Старшая школа Йокай 2 (СИ)

Эту сладкую мысль я вычитал у одной девицы, ведущей блог. Ее носило по таким закромам моей необъятной родины, что я диву давался, как вообще она туда попадает. Мне было абсолютно плевать на изобразительное искусство. У нас дома такое искусство от тех же самых художников. Некромантия, б-ггг. Я был счастлив, узнав, что если я не пойду в Третьяковку, единственное, что мне грозит — это удивление тех, кто знал, что я находился в Москве и проигнорировал галерею. Так тоже было можно.

Донеся идею до окружающих, я с наслаждением смотрел на одухотворенные лица. Они тоже в виду имели картины. Какое счастье.

Девушки вернулись. Томоко переоделась из пижамы и приобрела обычный внешний вид, но выглядела тоже отдохнувшей и посвежевшей. Серьезно, за три минуты?

Права была бабуля: женская магия неподвластна пониманию.

— Костик, я требую объяснений.

Возмущенная Айсонаку Уэно стояла посреди отдела с овощами и фруктами и держала в руке яблоко модели «антоновка». Некрупное, очень зеленое и такое… русское.

— Что тебя смущает? — я не мог понять, чем провинился плод.

— У вас продают неспелые яблоки? Что с ними делают?

Я выдохнул.

— Это зеленое яблоко, antonovka. Их выращивают с незапамятных времен, потому что в центральной части страны раньше не было сладких и желтых… или полосатых, или красных, или какие там растут. Они бывают только на юге. С ними русские хозяйки делают пироги. На вкус не как у вас.

— Так, — Уэно была заинтригована. — Мне срочно надо.

— Возьми несколько штук, которые тебе понравятся, — я уже понял, что попал. — Сейчас взвесим, и будет тебе пирог.

Интернет-сан, помогай… Четыре яблока, стакан муки, стакан сахара, три яйца. Несложно.

Томоко мы нашли в отделе со спортивным питанием. Она тыкала пальцем в калькулятор и отчаянно пыталась понять, что здесь происходит.

— Константин-кун, это сто сорок йен за целый протеиновый батончик? Почему так дешево?

Я показал ей нижнюю полку.

— Смотри. На уровне глаз располагают самые популярные продукты. А снизу, куда всем лень наклоняться — то, что по качеству не всегда хуже, но стоит не запредельно.

В корзинке приросла стопка протеиновых батончиков по девяносто шесть йен.

Недзуми залип в отделе с готовой едой.

— Кавагути-кун, — я уговаривал его уйти оттуда, — это не совсем та готовая еда, о которой ты думаешь.

— Да не в еде дело, — недзуми морщился. — Почему оно так убого пахнет? Я пытаюсь найти причину.

Позорить столицу прискорбным фактом, что на продающиеся блюда никогда не идут хорошие продукты, в мои планы не входило.

— Кавагути-кун, готовая еда берется в других магазинах. Здесь она только чтобы заполнить полку. Пойдем поищем Изаму-куна.

— Ладно, — сдался недзуми. Я почувствовал легкий укол совести. Врать я не любил, умалчивать тоже.

Где искать Изаму, мы знали достоверно. В его руках уже была целая стопка книг.

— Ты уверен, что тебе это нужно? — аккуратно осведомился я. — Может, дашь отдых голове, три дня погуляешь по Москве?

— А в поезд? — он был искренне возмущен. — Мне что, нельзя тратить деньги?

Я помнил, что ему вечно не везло с подработками. Также я был абсолютно уверен, что семья особо не отсыпала ему карманных денег.

Да простит меня закон…

— Я знаю, что ты любишь шелест страничек и запах бумаги. Но, может, тебя устроит в поезде почитать книги с экрана?

— Так они же еще дороже!

Потом объясню ему, что такое piratstvo и сайты современной литературы. В его случае маневр будет спасителен. Главное — не повторять это в Японии. Пусть здесь отрывается.

При готовке Айсонаку Уэно ловко пользовалась хвостом. Иногда двумя и даже тремя. Что-то придержать, что-то подать… Я отмахнулся от мыслей о приматах, которые применяли хвост еще ловчее, и подглядывал, пока друзья чистили овощи и кусали одну антоновку на всех, на спор пытаясь не поморщиться.

— Уэно-тян, — я отмерял стакан сахара для шарлотки, — а как ты координируешь действия в процессе готовки?

— Я как-то не задумывалась, — растерялась она и уронила нож на разделочную доску.

Так, сейчас главное — не спросить: «сороконожка, а как ты танцуешь?». Потому что после этого вопроса сороконожка моментально начнет путаться в ногах.

— Извини, пожалуйста. Я посмотрю?

— Да, конечно, — она собралась и вернулась к огромному казану, в который собирала жаркое.

Каждый хвост работал как дополнительная рука с ограниченным функционалом. А если…

«Карачун, а Карачун».

«Что тебе?»

«А ты ведь можешь одолжить мне руку?»

«Костик, ты совсем офигел? Почему хомо сапиенс тысячелетиями для готовки еды хватало двух рук, а тебе срочно нужна третья?»

«Потому что я русский чародей».

«Резонно».

Рядом со мной появилась еще одна рука. Она растопырила пальцы и помахала мне и присутствующим. Уэно снова уронила нож, теперь уже в казан.

— Константин-кун, — аккуратно поинтересовалась Томоко. — Это что?

— Это рука, — я решил давить на очевидность.

— А, ну тогда всё в порядке, — она вернулась к войне с картофелем.

Остальные не были столь спокойны.