Старшая школа Йокай 3

— Не знаю, кто тут раньше был, однако теперь оно или пустое, или с кем-то послабее. Так или иначе, это не та печать.

Мои японцы смотрели на левый бруствер, вглядываясь до рези в глазах.

— Константин-кун, ты меня хоть убей, но я не вижу здесь того, о чем ты говоришь, — призналась Ичика.

— Представь, что справа у тебя серый слизняк, а слева серый, но с красными пятнышками, — посоветовал недзуми. — А ты не биолог, и поэтому для тебя они оба просто слизняки.

— Да, так годится, — помолчав, подытожила Ичика. — Вскрывай.

— Кстати, я забыл сказать, — повернулся я к ним. — В шесть вечера ждем сразу много гостей. Должны прибыть те, кого пошлет неназванный ломальщик печатей, и одна девушка. К ней есть вопросы.

— А с ней что не так? — Изаму-кун сделал стойку.

— Во-первых, это моя девушка.

Томоко и Кавагути синхронно глубоко вздохнули. Если Уэно была им еще хоть как-то знакома по школе, то наличие у себя еще кого-то я до текущего момента не афишировал.

— Во-вторых, если сегодня я выживу, то расскажу вам офигенную историю. Правда, вы в нее не поверите.

— Константин-кун, — вклинился Казуя. — А если в печати ничего, и вечером по нашу душу никто не придет?

— Тогда, если ты не против, мы просто нехило поужинаем за твой счет, — осклабился я.

— Да я буду счастлив, — улыбнулся он уголком губы.

Нервничаешь, железный мальчик?

Мои глаза полыхали. До заката оставалось еще полтора часа. Ичика рассадила всех в разумном отдалении так, чтобы была возможность прийти на помощь, но при этом не зацепило какой-нибудь шальной волной.

Я натянул маску и, взяв в руки косу, самым краешком лезвия начал подцеплять связующие энергетические нити. Печать была хотя и качественной, но весьма поверхностной. То, что под ней сидело, не имело своей целью немедленно выбраться.

С расстояния метров в шесть на меня смотрел какой-то странный йокай, смахивающий на бычка с человеческим личиком. Его блестящая кожа была изумительно бордового цвета.

Он наставил на меня закрученные длинные рога.

— Привет, — ненавязчиво поздоровался я.

— Это кудан!!! — вдруг истошно заорала Ичика. — Слушай его внимательно!

— Ты Кощей, а смерть кощеева в яйцах, — сдержанно изрекло то, что назвали куданом, и поскакало на меня.

— А… нет, стой! — попытался возразить я.

Впрочем, было поздно. Разогнавшийся кудан всю силу своих немыслимых рогов вложил ровно в один удар. Несмотря на контратаку, которая снесла врагу половину морды, этот удар достиг цели в виде моего паха.

ЭТО. БЫЛО. БОЛЬНО.

— Сцуко… — тоненьким голосом пропищал я.

КАК ЖЕ БОЛЬНО…

Так, спокойно, дыши. Вдох, выдох.

— Сукитвариволкипозорные, — выругался я. — Каждый, сука, раз… говорили мне дед с отцом… носи блядский гульфик… уф…

— Но как же смерть… — растерянно произнес опешивший кудан. — В яйцах…

— В яйце! Единственное, сука, число! Трудности блядь перевода!

— А, точно, — кудан почесал остатки морды копытом. — Так вот, о чем я. Семиголовый потомок Тиамат придет, чтобы спасти белую деву от оков.

Мы стояли вокруг бычьего тела. Произнеся странную фразу, йокай сразу же завалился на бок и издох. Багровая кожа истаивала и возносилась куда-то в страну Ёми. Рога теряли плотность. Он становился полупрозрачным, уходя туда, откуда его достали.

— А что он имел в виду? — нарушила молчание Томоко.

— К нам придет или какая-то белая дева, или потомок Тиамат, или у нас опять трудности перевода с куданьего, — ответил я. — Готовьтесь. Скоро закат.

Глава 5

До половины шестого вечера мы успели немного отдохнуть от безумного дня, который, по сути, только начинался. Томоко сидела рядом с Ичикой и распивала чай, закусывая крошечными сладкими рулетиками. Казуя о чем-то разговаривал с Кавагути. На фоне спокойного шинигами крысюк, размахивающий руками и активно жестикулирующий, выглядел несколько комично — и это не считая разницы в росте. Изаму предсказуемо сел на удобном холмике и развернул книгу. Я помню, он долго жаловался, что именно с этим романом у него не клеилось: читать начал еще в апреле, с тех пор прерывался бессчетное количество раз, и вот теперь наконец добрался аж до пятой части из шести. Оставалось только хмыкнуть: Федор Михайлович Достоевский сходу еще никому не давался, за исключением восторженных студенток филфака или субтильных преподавательниц высокого искусства литературоведения. Я просто давил газон своей лежащей тушкой, и в целом в такой позе отдыхалось неплохо. Вечер обещал быть горячим.

Раздался монотонный звук. Кейтаро шел по дорожке, сопровождая Бай, по которой можно было сверять часы. Она аккуратно ступала по брусчатке, цокая небольшими каблучками, и несла на локте свою извечную сумочку.

Я вскочил навстречу. Она улыбнулась, оглядывая собравшуюся компанию.

— Привет, Константин-кун! Неужели в этот отличный почти летний вечер ты надумал познакомить меня со своими друзьями?

Я самую малость смутился.

— Был бы счастлив, но сейчас у меня есть дело чуть важнее. Дорогая, пожалуйста, дай мою стрелу на секундочку.

— А откуда ты знаешь, что у меня она с собой? — хитро улыбнулась лисица, открывая сумочку и доставая требуемое.

— Интуиция, — хмыкнул я, вертя полученное.