Старшая жена. Любовь после измены (СИ)

- Рустам, с*ка! Я убью тебя! Сначала тебя, потом твою шлюху! Ненавижу вас! – ору я на весь салон и сбрасываю звонок.

Таксист лишь испуганно смотрит на меня в зеркало заднего вида.

Глава 20

- Анель, Лаура! Откройте, это мама! - стучу в дверь без остановки.

Прижимаюсь щекой к двери. Меня колотит не то от гнева, не то от страха. Я боюсь того, что узнаю, хотя понимаю, что самое ужасное уже случилось. И теперь мне надо найти слова, чтобы объяснить им, как это все случилось. Как я могла это допустить.

Слышу, как щелкает замок. Анель открывает дверь и смотрит на меня красными, опухшими глазами. За ее спиной, на кровати, лежит Лаура и плачет в подушку. Мое сердце обливается кровью и в этот момент я действительно готова убить за слезы своих детей.

- Мама! – Анель падает в мои объятия и дрожит, словно ее знобит.

- Что случилось, солнышко? Расскажи мне. Пойдем, - веду ее за руку и усаживаю на кровать. Лаура поворачивает голову и смотрит на меня невидящим взглядом и всхлипывает. Я сажусь на колени у изголовья кровати, глажу младшенькую по волосам, целую лоб, щеки, ладошки.

- Жаным, поговорите со мной. Пожалуйста… – хрипло спрашиваю, хотя, кажется, знаю ответ.

- Мы были в «Есентае», в кафешке, - дрожащим голосом начинает Анеля. – Потом вышли на площадку перед центром пофоткаться. А рядом с нами бегал маленький мальчик. Я еще подумала: какой хорошенький, кучерявенький. Его еще мама все время одергивала. А потом мы услышали, как он кричит: «Папа! Папа пришел!» И так громко, что нам самим стало интересно, что там за папа такой. Мы посмотрели в его сторону, а там был наш папа! – слезы текут по ее хорошенькому личику.

- Он присел на корточки и раскинул руки, а мальчик прямо прибежал к нему. И папа его крепко обнял и поцеловал! А когда они встали, то к ним подошла какая-то женщина и поцеловала папу в щеку. А Азиза спросила: «А что ваш папа токалку завел?» И я так хотела убежать оттуда, но Лау крикнула на всю площадь: «Папа».

- И что он? – ледяным голосом спрашиваю я.

- Он повернулся в нашу сторону и увидел меня и Лау. Он сразу же в лице изменился, передал мальчика той женщине. А я схватила Лау за руку и мы убежали. Я слышала, что папа нас зовет, но не могла остановиться. Он бежал за нами, а я увидела на остановке автобус, и мы запрыгнули в него. Я видела в окно, как папа бежал за автобусом, - она снова плачет и закрывает лицо ладонями

- Мама, Лау так плакала, я не знала, что делать. Весь автобус на нас смотрел. Мы даже не знали, куда едем. А потом мне позвонила Азиза. Она предложила подвезти нас домой. Мы вышли на первой же остановке и Азиза с водителем нас забрала.

Я умылась слезами, утопила в них свое сердце и остатки разума. Их боль – это моя боль. Их разочарование – мое разочарование. И я только сейчас поняла, что Рустам предал не только меня, но и их. И я не должна еще больше топить его перед ними. Не должна говорить гадости об отце. Не должна. Но так хочется!

Поднимаюсь на ноги и сажусь рядом с Анель. Крепко обнимаю ее и подставляю свое плечо, чтобы она выплакалась.

- Мама, ты знала, что у папы есть токал? – отстранившись, спрашивает меня.

- Узнала недавно, - ком в горле мешает говорить, - в день его рождения.

- Значит, это правда, нам не показалось, - разочарованно мотает головой Анель. – У папы есть другая семья и другой ребенок. А как же мы, мама? Он больше не любит нас?

- Нет-нет, не думай так, - глажу ее по мокрой щеке. – Он вас очень любит. Вы его дочери, а он ваш папа. Этого никто не отнимет. Просто так получилось, что он встретил другую женщину и у него к ней чувства и…ребенок.

Кусаю губы до крови. Что я несу? Другая женщина, чувства, ребенок – все эти слова ножом по сердцу и контрольный в голову. Почему я, а не он объясняет детям причину своего адюльтера?

Слышу, как тяжело дышит младшая дочь. Ее трясет от слез, а я не знаю, что делать. В этот момент в комнату влетает Рустам. Он запыхался, пока летел на второй этаж. На нем лица нет. И в этот момент я верю, что это была случайная, но роковая встреча.

- Анель, Лаура. Я все объясню, - он переводит взгляд со старшей дочери на младшую и бросается к кровати последней. – Лаура, малыш, то, что вы видели, это…

- Не трогай меня! – истошно кричит младшая дочь и отползает к краю кровати.

Рустам пытается обнять ее, но она начинает пинаться и размахивать руками.

- Нет! Нет! Нет! Уйди! Не трогайте меня! Уходите!

Муж ошарашено смотрит на меня в поисках поддержки и ответов. А у меня их нет! Я никогда не сталкивалась с подростковой истерикой. Это первая. Мои девочки всегда были спокойными, покладистыми. Даже золовки говорили: «Повезло вам с Рустамом. Ваши девочки такие тихие, не то, что наши пацаны». Но сейчас Лауру не узнать. Она кричит дурниной, плачет, брыкается, не давая до себя дотронуться.

-Лаура, доченька. Пожалуйста, послушай меня.

- Нет, я не хочу, - дочка закрывает уши руками и раскачивается вперед и назад. – Иди, иди к своему сыну. Ты же его теперь любишь. Ты не любишь нас и маму. У тебя другая! Нееет, не трогай!