Старше

Волосы разметались по лицу, кожа замерзла, а ноги тряслись. Я осмотрела территорию, даже залезла под террасу, чтобы проверить, не спряталась ли она там.

Ничего. Ее нигде не было.

Я прошла вдоль забора и проверила, нет ли отверстий, через которые она могла бы пролезть. И когда я добралась до той стороны дома, где ворота все еще стояли запертыми, я заметила нечто такое, от чего у меня кровь застыла в жилах сильнее, чем от мороза, который я вдыхала, — дыру в воротах.

Ветка дерева упала на забор от тяжести снега, образовав брешь, которая позволила Божьей коровке выбежать за пределы безопасного заднего двора.

— Нет, нет, нет…

Снегопад не позволял ничего разглядеть, обрушиваясь на меня сердитыми белыми хлопьями. Я с трудом держала глаза открытыми, с трудом могла сделать полный вдох.

Слезы превратились в ледяную корку на моих щеках, когда я взбежала обратно по ступенькам террасы и поспешила в дом, чтобы надеть остальную зимнюю одежду. У меня не было другого выбора, кроме как идти искать ее. Я могла бы поехать на машине Тары, но шины не справились бы со снегом, и я рисковала попасть в аварию.

Я взглянула на телефон, висевший на кухне, и прикусила замерзшую губу, пытаясь придумать план. Я не хотела волновать Тару и ее мать, пока они гостили у родственников в трех часах езды. Да и ехать сюда им сейчас было небезопасно.

Я уставилась на телефон. Сердце колотилось о ребра.

— Черт побери, — выругалась я себе под нос, рванулась вперед и выдернула телефон из трубки. Я набрала номер Рида. У него был грузовик, и он мог помочь мне найти ее.

Телефон прозвонил три раза, прежде чем он взял трубку.

— Алло?

— Рид? Это Галлея. — Мой голос дрогнул, наполненный тревогой. — Божья коровка. Я выпустила ее во двор. Всего на несколько минут. Меньше пяти. Я…

— Что случилось?

Я тяжело сглотнула.

— Она… она убежала. Через дыру в заборе.

Через мгновение он ответил.

— Я сейчас приеду.

Я не стала его ждать.

В мгновение ока я схватила перчатки и шерстяную шапку и выскочила за дверь, выкрикивая ее имя сквозь метель.

— Божья коровка! — Я пробиралась по семидюймовому снегу, заглядывая в соседние дворы и укромные места. Снегоуборочная машина медленно проехала мимо, и мои сапоги утонули в сугробах белого снега. — Божья коровка!

Я была уже в полумиле от дома, когда впереди появились две фары, двигавшиеся в мою сторону. Сквозь пелену снега мелькнула вспышка красного.

Грузовик Рида.

Он притормозил рядом со мной и открыл окно.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Ищу Божью коровку. — Слезы текли по моим замерзшим щекам. — Я не могла ждать. Я должна найти ее.

— Залезай. — Он кивнул на пассажирское сиденье.

Натянув шапку пониже, я обошла грузовик спереди, ноги скользили на снегу, а затем забралась в теплую машину.

Он посмотрел на меня, пока я пристегивала ремень безопасности.

— Мы найдем ее.

Все, что я могла сделать, — это кивнуть и сдержать всхлип.

Мы с Ридом медленно обследовали окрестности, оба высунули головы в окна, грузовик полз со скоростью едва ли пять миль в час. Мы звали ее. Мы щурились сквозь снег, отчаянно пытаясь уловить проблеск золотистого меха. Через десять минут мы подъехали к парку, который находился в нескольких минутах ходьбы от дома, — ее любимое место, где она гонялась за белками и резиновыми мячиками.

Как только Рид припарковался, я отстегнула ремень и выскочила из машины.

— Галлея! — крикнул он, мое имя сопровождалось разочарованным ругательством.

Я слышала, как он звал меня, когда я бежала на полной скорости через детскую площадку.

— Кажется, она здесь! — крикнула я через плечо, и мои слова унес ветер.

Его рука обвилась вокруг моего объемного пуховика и остановила, развернув меня лицом к себе.

— Эй. Переведи дух.

Я судорожно закивала, в моих глазах была паника.

— Держи себя в руках, хорошо? Она не могла уйти далеко. Мы найдем ее.

Снежинки падали на его темные волосы. Он прижимал меня к себе крепко, успокаивающе, его глаза светились уверенностью.

Я взяла себя в руки и решительно кивнула.

— Хорошо, — сказала я. — Я в порядке.

Он отпустил меня, и мы зашагали по щепкам, скрытым под толщей снега. Мой взгляд метался по пустому парку, Рид пошел в противоположном направлении, и мы оба выкрикивали ее имя. Прошло несколько минут, и мой ужас вернулся, снова сжимая мою грудь.

Ее здесь не было.

Солнце скоро сядет, станет темно.

Рид вернулся ко мне, мы были в центре парка, безнадежность снова охватила меня.

— Ее здесь нет, — сказала я ему.

Его глаза потускнели, когда мы пошли обратно к грузовику.

— Значит, будем искать дальше.

Мы ехали почти час.

Останавливались, искали, садились обратно, ехали еще. Мы промерзли до костей, промокли насквозь и потерпели поражение. Все, о чем я могла думать, — это выражение лица Тары и ужас в глазах Уитни, когда я скажу им, что потеряла их собаку.

Мне доверили только одно.

Позаботиться о Божьей коровке.

И я не справилась.

Она могла быть где угодно — лежать на обочине дороги, сбитая машиной. Заблудиться в лесу, ища укрытия от снега. Ее мог найти сосед или добрый самаритянин, но возможности были безграничны, а учитывая погодные условия… мрачны.