— Там, откуда я родом, латиноамериканский сериал считается вершиной гротеска и абсурда, — бормочу с расчётом на то, что слышно будет и догнавшим нас одноклассницам. — А ваша женщина — стереотипное воплощение противоречия. Ну, по крайней мере в той культуре, откуда я родом.
— Иди в жопу! — локоть Мартинес пребольно бьёт меня по рёбрам.
— Если бы мы были постарше, я бы заявил, что ты сейчас банально капризничаешь.
— Потому что оно так и есть, — она шмыгает носом. — Не скрываю! Ещё — манипулирую. А если ты мне сейчас по тупости или из вежливости поддашься, то у тебя в памяти засядет нужный мне маркер: ты всегда будешь чувствовать панику, если я начну нервничать. И сто раз из ста согласишься на что угодно, лишь бы я поскорее успокоилась — чтоб заткнуть мне фонтан.
— А потом?
— А потом ты будешь всё меньше и меньше отстаивать свою точку зрения, если у нас будут разногласия — и начнёшь неуклонно соглашаться со мной и в мелочах, и по-крупному. Ещё до того, как только задумываешься о приёме
— Ну и как тут не заржать, — цитирую её саму.
И делаю как говорю, причём абсолютно искренне.
— Какие дальше планы? — деликатно напоминает нам Миру после того, как мы, шагая вникуда, упираемся в набережную.
— Надо бы в школу, — доходит до меня. — Раз справки из суда не будет. Блин, рейтинг снимут.
— Нам после сегодняшнего только о виртуальных цифрах печься, — ворчит Мартинес.
— Раньше очень даже беспокоились.
— Раньше на нас взрослые не бросались! А наши родители других родителей тонким слоем по асфальту не размазывали, как масло на бутерброд, — справедливо замечает Хамасаки. — Раньше кое-кто не ревел как пятилетняя. — Японка тычет указательным пальцем Айе под руку в рёбра.
Та дико орёт и подпрыгивает, после чего долго ругается по-испански.
А Хамасаки искренне веселится.
— Дамы, кстати. Кто-то может мне объяснить, что означают все эти метаморфозы?
В принципе, я планировал после школы насесть на свою опекуншу и выяснить, что значит весь этот каскад событий. Но ощущение говорит, что здесь и сейчас можно получить даже более детальное объяснение.
***
— ... что означают все эти метаморфозы? — Рыжий, в принципе, задал вполне логичный вопрос.
И так было ясно, что он в раскладах не сечёт.
— Ты объясняешь, — Эрнандес уверенно взяла её за плечи и развернула лицом к парню.
Они как раз остановились возле невысокого каменного бордюра у реки.
— Присоединяюсь, — без тени улыбки поддержала подругу Хамасаки-младшая.
— А чё я? — она уже успокоилась и потому решила как обычно повалять дурака.
— Потому что это вы сегодня исполнили отца Лысого. — Ана к шуткам была не расположена. — Потому что мы все школьники. Судя по действиям твоей мамы, инициатива сейчас в ваших руках. Стало быть, вы лучше других понимаете, что происходит.
— Это ещё как сказать. — Из принципа Айя решила поупираться ещё пару минут.
— Сейчас ударю, — неожиданно пообещала обычно такая спокойная японка. — Твои загоны именно в данный момент — прямое неуважение. Завязывай тянуть кота за ... и начинай говорить.
— Японцы и китайцы в самых верхах сражаются за то, кто первым примерит на себя бессмертие, — начала она покладисто.
Широко открытые глаза азиатки разлились бальзамом по душе: Миру сама подставилась. Не надо было давить, хе-хе.
С другой стороны, если быть серьезной, они — команда. По факту. Всё равно эти отношения рано или поздно выяснять, а нюансы проговаривать — так почему бы не прямо сейчас.
— Это уже не новость, — отмахнулся Рыжий. — Сцена по дороге сюда что значила?
— Идём дальше. Суть японо-китайского противостояния сведется к тому, какой из концернов в правительстве продавит своё решение.
— В смысле? — Виктор ожидаемо тормозил.
— Это очень комплексная борьба, — неожиданно раздался голос Миру. — В которой нет мелочей. Причём, это борьба без правил: у меня, например, имеет значение и как я учусь, и кем стану, и темпы прогресса, и...
— А у китайцев? — Седьков с нетерпением перебил.
— Они больше акцентируются не на конкретных тестовых примерах типа меня, а на выбивании конкурентов. Любыми и всеми способами. — Хамасаки сказала это не по-хорошему спокойно.
Айя не сдержалась:
— Они именно потому подсадили тебе нейровирус?
— Это не доказано.
— Не ломай комедию!
— Да... Они от нас отличаются. — Японка подумала и сформулировала. — Мы считаем, что нужно сделать такой продукт, от которого нельзя будет отказаться. Добровольно и самостоятельно, без давления снаружи.
— А они? — Рыжий простодушно захлопал глазами.
— А они думают иначе. Если продукт выдать по минимуму, а низкоквалифицированные усилия сосредоточить на выбивании конкурентов — то и выбор конечного потребителя станет неважным. Утратит актуальность.
— Выбирать будет не из чего? — сообразил одноклассник.