Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера (СИ)

— Как сказать, как сказать, — вздыхает японка. — Из таких вот мелочей фона и формируется либо победа, либо остракизм… Чего так смотришь?!

— У меня с вами очень странные ощущения. Затрудняюсь сформулировать.

— Пха-ха-ха, Виктор, открою маленький секрет. Даже ну о-о-очень умному парню шестнадцати лет, когда он разговаривает с женщиной под полтос, нет смысла что-либо формулировать, — она неуловимо быстрым движением щёлкает меня по носу.

Удивляя по самой верхней планке: даже не знаю, как реагировать.

— Загадка, — только и говорю вслух.

— Пф-ф-ф… Тебе Миру не рассказывала? Нам, пользователям японской версии медсканера, — японка касается ожерелья на шее, под которое замаскирован концентратор, — твой гормональный профиль виден лучше, чем тебе самому.

— Да, что-то такое упоминала.

Фигасе. Почувствуй себя раздетым. У неё что, тоже стоит эта программа? Ей-то зачем?!

— Ну неужели ты думаешь, что я не сравнила твой поток гормонов при дочери и при себе?! — она долго и заливисто смеётся. — Я в её логах рылась, каюсь.

— Блин, какая-то двусмысленная ситуация, — вздыхаю абсолютно искренне. — Чего-то всё чаще и чаще возникают ощущения голого на улице. Так скоро и мысли читать начнут, а лично у меня многие из них далеки от библейских канонов.

— Пха-а-а-ха-ха-ха-ха, жги!.. — Хамасаки-старшая становится похожа на молодую девчонку.

Даже двигает меня кулаком в плечо, не отрываясь взглядом от дороги.

— Неудобно стало.

— Не парься. Лично я, как никто другой, очень хорошо понимаю разницу между физиологией неокортекса — и тем, как человек умеет держать себя в руках. Иначе говоря, контролем, который нас от животных и отличает. Ты молодец, честно.

— Всё равно стрёмно.

— Да не парься, говорю! Я же тоже иногда развлекаюсь! Кроме прочего.

— У меня порой возникает паническое ощущение, что вам в районе тридцати.

Если к этому добавить, что в предыдущем теле я был ненамного младше, картина будет и вовсе душещипательной.

— Обижаешь. — Делает серьёзное лицо мать одноклассницы. — Биологический возраст клеток — двадцать семь-двадцать восемь, согласно последнего скрининга. Плюсы современных инструментов антивозрастной терапии, хе-х. Ещё лет пятнадцать даже детей смогу легко рожать, было бы желание. А то и двадцать пять — темп старения позволяет.

— Опасное сочетание, — говорю, чуть подумав. -

Женщина с мозгами бабушки в теле девчонки-малолетки.

— Пха-а-а-ха-ха-ха-ха, Виктор… и-и-и-хи-хии… Знаешь, что ты мне регулярно даришь?

— Э-э-э, не уверен, что я вас сейчас правильно понял.

— Расслабься. Мультипликатор, твоим языком, самооценки. Ты даришь мне мультипликатор. Такой, который с другими в дефиците.

— Ой, можно подумать, оно вам надо! Тика, вот сейчас точно было кокетство!

— Не без того, — не спорит она. — Но ты не совсем прав с этим скепсисом.

— Да ну?

— Во-первых, ты натурал: твои эмоции и гормоны — чистейшей воды естественность, ничем не искажённая. Ты испытываешь то искреннее и неподдельное, чего в этом мире стало местами здорово не хватать с появлением нейрокоррекции.

— Ух ты.

— Ага. Может, кто и не понимает, но лично я очень ценю.

— Спасибо.

— Да. Такое не поделаешь, особенно в твоём случае. Второе: когда женщине, годящейся в бабушки, пацан- старшеклассник через раз говорит просто "Тика", это тоже веселит, — она опять что-то читает по мне, изучая взглядом.

— Я ж не японец, извините. Добавлять "сан" временами просто забываю.

— Ничего. Сказала же, мне нравится. Если что-то будет не так — клянусь, ты первым узнаешь. Ну и…

* * *

Глава 25

— … Ну и о серьёзном. Давай определим формат наших с тобой отношений?

— Э-э-э, — я снова зависаю. — Тика, вы не обидитесь, если я предложу остаться друзьями? Вы меня очень впечатляете, как женщина, но по целому ряду причин…

— А-ха-ха-ха-ха, Седьков!.. И-и-и-хи-хиии… У-гу-гу-гу-гу…

— Вас сейчас не разорвёт от смеха? — делаю как можно более невинное лицо, чтоб сгладить выход за некоторые рамки. — Вы классная, говорю абсолютно искренне. Но всё должно иметь свои границы. А я…

— Так. Пардон, — всхлипывает она и паркуется на обочине.

Потом почти минуту веселится сама с собой, размазывая по лицу слёзы и косметику. Насчёт последнего, впрочем, неточно, так как щуриться и наклоняться, чтоб разглядеть её получше, я не буду.

— Ты подумал, что я тебе собираюсь предложить ЭЭЭТООО СААМООЕЕ? — последние два слова она выделяет хриплыми обертонами. — В обмен на что-нибудь эдакое? — японка щёлкает языком, подбирая слова и многозначительно облизывая губы языком.

Затем шевелит пальцами, изображая пересчёт денежных купюр.

— А сейчас думаю, что можете быстро переобуваться на ходу, сохраняя лицо. Не факт — но саму возможность не исключаю. Извините за откровенность.

— У каждого подобного заявления должна быть своя веская причина, — мудро замечает Хамасаки-старшая сквозь остатки своей истерики с радостным знаком плюс. — Я вроде не давала повода подозревать себя в неадекватности, с чего ты сейчас так резко размахался клинком? Заявление было за гранью допустимого, согласен?