Старшие сыновья

- Да как же так? Ну как так-то? – возмущался Толик, заглядывая в лицо буровому мастеру. – Ну что за невезение? Ну что за непруха такая? Или эта чья-то оплошность? – он вдруг уставился на бота. – Может, это он навертел? Надо поглядеть договор, мы можем в этом случае подать на них в суд?

- Господи, Толя, ну какой здесь суд, мы на краю мира, - Горохов поморщился. – Здесь судит Папа Дулин, местный сеньор, здесь феодализм, Толя. А дал нам этого бота дружок Папы, такой же бандит, как и он. Пойдёшь к Дулину жаловаться, тебя просто выкинут в реку. И всё.

- Но что-то нужно сделать? – бубнил Баньковский.

- Толя, - он начинал раздражать инженера, - угомонись. Бот тут не при чём. Мы, скорее всего, напоролись на камень.

- Ну откуда взялся этот камень? – почти хныкал тот.

- Да как же им не быть, - Дячин обвёл рукой округу, - гляньте, скалы повсюду, вон, куда ни глянешь - везде камни.

Вот только инженер сомневался, что долото налетело на кусок такой скалы, скалы-то из песчаника, долото его бы погрызло, а чтобы так свернуть привод и намертво заклинить колонну, нужен был базальт.

- Что? Долоту конец? – всё не унимался Баньковский.

- Конец, конец, - отвечал инженер, подходя к редуктору, с которого уже сняли крышку. – Скажи спасибо, что привод почти цел остался.

- Легко ты вот так ко всему относишься, Калинин, - ныл Толик, - а ты знаешь, сколько такое долото стоит?

- Знаю, Толя, знаю, - врал ему инженер, он плохо знал современные цены на отдельные узлы оборудования, он уже думал, что делать дальше, - Женя, снимай привод, пока жара, отволоки его в тень, пусть Помбур поменяет подшипники, а потом, как прохладнее станет, вытащи колонну, только на лебёдку не упирай, сразу не тяни, сначала её раздёргай, а потом поменяй долото.

- Думаю «шарошку» не ставить, поставлю фрезу, - предложит Дячин.

- Да, попробуй фрезой, пробуй соскоблить его на малых оборотах. Но перед этим пройдись ещё расширителем скважин.

- Это разумно, но так мы день потеряем, – отвечал буровой мастер, косясь на инвестора, который ещё больше грустил, слушая их.

- Ничего, зато новое долото целее будет, – Горохову нравился Дячин, ему даже и объяснять ничего было не нужно, он и сам всё знал. Решение буровика поставить в данном случае фрезу было правильным.

Инженер стал спускаться с площадки, а Толик топал по железным ступеням следом и продолжал жаловаться:

- Потери. Потери…

- Толя, хватит ныть, - уже еле выдерживал инженер, - это буровая, бурить дело очень дорогое, ты пока потерял всего одно долото и два подшипника.

- А ещё простой, - простонал Баньковский. – Выпадаем из графика.

- Какой простой? Температура пятьдесят пять, я уже час назад думал людей снять с площадки. – Горохов остановился и пригрозил инвестору пальцем. – Толя… Прекращай ныть, во-первых, ты всех раздражаешь, а во-вторых, таких бабы не любят.

- Да я знаю, - согласился тот невесело, - от меня же две жены ушло.

- Ну так делай выводы, Толя, делай выводы.

- А это точно не страшно, что мы это… на камень налетели?

- Камень - это, Толя, не страшно, моли Бога, чтобы это не была базальтовая плита. А вот тогда, Анатолий, ты и поплачешь, потому что придётся менять местоположение вышки. И вот это уже будут настоящие простои и провалы твоего графика.

Глава 30

То, что вопрос с доктором Рахимом придётся решать, у инженера сомнений не было с самого начала. Уже после первой встречи с Людмилой это было ясно. Тогда вопрос стоял так: либо просьба Людмилы, либо конец операции и уход. Он уже тогда склонялся к тому, что Люсичке придётся помочь. Просто тогда он ещё не был уверен, что она сама не переменит своего решения. Мало ли какая мысль придёт ей в её красивую голову. Вдруг передумает? Ну а теперь, после её визита, всё встало на свои места. Если обещает деньги - не передумает.

В общем, задача была поставлена, вводные получены, и теперь речь шла о средствах, информации и инструментах. Да, инструмент. Нужно было ехать на берег, к схрону.

Уже к пяти часам дня редуктор починили и поставили на место, после расшатали колонну и вытащили её. Долото, конечно, было испорчено. Баньковский сам взял его и, кряхтя, уволок к палаткам. Спрятал в ящик. Оно из дорогого, крепкого железа. А Дячин поставил расширитель скважин и снова начал бурить. Всё шло своим чередом, и у инженера появилось свободное время.

Горохов поднялся на площадку буровой, посмотрел, как идёт бур, как работают люди и боты, и сказал:

- Женя, я одного бота-бугая заберу, ты с одним управишься?

- Управлюсь, - ответил буровой мастер.

Инженер кивнул и пошёл к себе, а занимавшаяся посудой и болтавшая о чём-то с другими казачками Самара сразу бросила всё и пошла за ним. Он едва вошёл в палатку, только взял в руки флягу и патронташ, а она уже стояла рядом.

- Собираешься, что ли, куда?

- Есть дела, - отвечал инженер, проверяя патроны в револьвере.

- В город поедешь? – с этаким подтекстом спрашивала казачка, заглядывая ему в глаза.

- Нет.

- А куда?

- К реке.

- К реке? – она, кажется, не верила ему. – Чего там делать-то? Рыбу ловить - так у вас вон шесть бочек рыбьего жира. Все полные.