Старший брат моего парня (СИ)

Распорядитель стоял неподалёку от меня и по рации раздавал команды специалистам по световым и звуковым эффектам, периодически отвлекаясь на гостей и объясняя им же придуманные правила.

Всем участникам соревнований на каждом отрезке пути нужно было пройти через специальные ворота — отметиться. Первого спортсмена приветствовали фанфарами и дружными воплями с берега, а последнему прошедшему ворота доставалась роль «штрафника — танцора» — нужно было сделать пару кругов в освещённой зоне под музыку, и лишь затем следовать дальше или возвращаться на пляж. Как по мне, не очень честно, ведь шансов победить при таком раскладе в принципе не оставалось. Но чего не сделаешь ради шоу.

Толпа неистовствовала, хохотала, кричала и совершенно не давала сосредоточиться. Я стёрла набранное сообщение и уже собиралась присоединиться к остальным, как вдруг увидела всплывшее сообщение от Барби.

«Так когда мы увидимся?»

Первым моим порывом было заблокировать телефон, будто я к нему и не прикасалась. Вторым — швырнуть его в песок, словно ядовитую змею. Но громко заигравший вальс для очередного штрафника отрезвил.

Пальцы до боли сжали гаджет.

Я посмотрела на потухший экран смартфона, на море, на гостей, затем ещё раз на телефон. У нас в семье было не принято лезть не в своё дело, а уж телефоны и ноутбуки считались и вовсе неприкосновенной территорией, но сейчас я как никогда была готова нарушить это правило.

Индикатор словно подмигивал мне, призывая открыть сообщение и прочитать переписку, но я держалась. Минуту, может, две минуты. Или полторы.

А затем совесть проиграла.

В последние дни я была слишком сильно накручена своими же переживаниями и не контролировала себя, может, ещё коньяк помог, но факт остаётся фактом — я поступила гадко. И за это была наказана.

Жестокой правдой.

Полуобнажённые и… о, нет!.. обнажённые фотографии Барбары, голосовые сообщения, надиктованные томным голосом, его короткие, но многозначительные ответы…

В голове билась мысль, что этого не может быть, просто не может, это что — то не то, другое… вообще не его телефон. Ведь знай Марк о компромате, вряд ли бы доверил мне оружие против себя же!

Но ведь он знал, что я никогда… никогда до сегодняшнего дня…

Сердце колотилось в бешеном ритме, руки превратились в ледышки, но я пыталась за что — то зацепиться сознанием, найти оправдание, выход… Может, кто — то его подставил, написал… Ведь Барби…

Барби была из тех девушек, что способны на многое.

А Марк… мы вместе всего год и этот год прожили раздельно… И я только недавно узнала всю силу его темперамента, а раньше…

И сообщений слишком много, чтобы это было что — то другое.

Неужели… Господи, неужели мои глаза меня не обманывают?

С пляжа будто выкачали весь воздух — я снова начала задыхаться. Шок. Нервы. Страдания. Слишком много эмоций для одного дня рождения!

Прокашлялась, постучала себя кулаком по груди, открывая доступ кислороду.

Первый глоток — захлёбываюсь. Второй — дышу судорожно, как едва не утонувший человек. Третий — беру чувства в узду, дышу ровно и ритмично.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Это больно, но я справлюсь. У меня нет выхода. Я обязана. Должна. Сама для себя. Ни для кого больше.

Аккуратно положила телефон на стопку одежды и поднялась.

У меня больше не было вопросов к Марку. И к Логану их не было. К чему какие — либо вопросы, когда всё и так ясно? Предельно чётко.

Я — игрушка. Бедная девочка для богатых мальчиков, которые рано или поздно наиграются и женятся на одобренных семьёй наследницах миллиардных состояний или, может, не таких богатых, но из своего круга, с правильным образованием, манерами и склонностью к бесконечному лицемерию. Про нравственность — молчу. Здесь все хороши.

А я всего лишь наивная дурочка, которая перечитала сказок и поверила в то, во что нельзя верить.

Осознание ситуации просто убило. Не было больше оправданий, не было высосанных из пальца доводов, которыми можно обмануть рассудок.

Словно зомби, поднялась в спальню, методично собрала личные, не купленные Марком вещи, в рюкзачок, вызвала такси к главным воротам, надела любимые кеды и спустилась вниз, допивая второй коктейль с коньяком.

Желания оглядываться на дом, в котором произошло столько значимых событий, не возникло. Я вычеркнула его из жизни точно так же, как перечеркнула имена братьев Бекендорф из списка важных, нужных, любимых людей.

Их нет. Не существует. Нет сейчас и никогда не было.

К чёрту такой опыт!

Забыть как страшный сон и никогда не вспоминать.

Начать жизнь с нового листа — только это меня спасёт.

У ворот маячили охранники, и я на секунду подумала, могут ли они меня не выпустить, но тут же отмела безумную мысль. С чего бы это? На каком основании? У нас свободная страна, в конце концов.

— Не стала брать феррари, — пошутила я, приблизившись к мужчинам. Всё — таки оправдываюсь. Трусиха. Зато голос прорезался! Немного хриплый и словно не мой, но он был! Бармен не обманул! — В прошлый раз едва её не угробила.