Старший брат + Тенета иллюзий

Особую категорию составляют барды. В Англии они появляются довольно редко, народ у нас их искусство не привечает и в целом относится подозрительно. Почему? Сложный вопрос. Истоки недоверия лежат в тех далеких временах, когда саксы резались с кельтами и певцы активно вдохновляли воинов-магов Ирландии на бой. В прямой схватке барды слабы, а вот воодушевить, наслать порчу, сглазить, заморочить они могут даже сильного волшебника. Это, кстати, второе, за что их не любят. К проклятьям население привычно, всякой мелочевкой вроде Чесоточного даже детишки балуются, зато арканы музыкального характера народ пугают. Они не являются заклинаниями в точном смысле термина, они, скорее, напрямую обращаются к реальности. Отложенная Смерть иссушает человека за месяц, если магия признает его виновным — и уничтожит певца, если тот ошибся. Заворот Судьбы отнимает у жертвы будущее, Пустой Путь напрочь лишает удачи. Такие сильные песни, разумеется, действуют при соблюдении множества граничных условий, и выпеть их способны единицы, но сам факт наличия этих умений внушает страх. Потому что бороться с ними крайне сложно.

Тем не менее, периодически в Лютном в том или ином трактире хозяева вывешивают объявление, что определенного числа вечером у них будет петь бард.

Мне на этих вечерах прежде бывать не доводилось, хотя собирался сходить давно. То времени нет, то внезапно образуется срочное дело, то еще что. Но сейчас я был полон решимости довести задуманное до конца и даже на всякий случай договорился с Мэй, что пойдем вместе. Из практических соображений — поговаривают, попасть на выступление барда можно только в сопровождении того, кто уже слышал их пение. Может и глупость, конечно, только в обществе магов глупости часто оказываются правдой.

Прежде, чем попасть на рынок, я заглянул в лавку Вителия. Примерно раз в пару недель появлялись разные находки, всякие мелкие штучки, которые имело смысл предложить ювелиру, и сейчас я принес кусок янтаря с пол-ладони величиной на продажу. Выменял у матросов на бутылку дешевого виски. Хозяин общался с каким-то клиентом, поэтому я не стал его отвлекать, а прошел во внутренние помещения, выложил товар на столик и приготовился ждать.

— Мистер Снейп! — неожиданно окликнул меня Вителий. — Можно вас на минутку?

Я вернулся в основной зал, где Вителий представил мне покупателя:

— Мистер Снейп, это мистер Фоули, мой давний клиент.

Мы кивнули друг другу. Рукопожатие не принято среди волшебников, если только речь не идет о близких друзьях или родственниках, хотя в последнее время маггловский этикет используется чаще. Впрочем, Фоули, одетый в дорогую мантию и с алмазной булавкой в галстуке молодой человек примерно моих лет, явно был чистокровным.

— С мистером Фоули произошла неприятная история в Лютном переулке, — продолжал мистер Стаффс. — У него похитили кольцо, не слишком дорогое, но имеющее большую историческую ценность. Нет ли возможности вернуть его, за разумную сумму?

Ювелир прекрасно знал сам, кто занимается скупкой краденого и к кому нужно идти и в подобных случаях. Схема-то отработана веками — ищущий острых впечатлений юнец получает ступефай, с него снимается ювелирка, а потом через определенных посредников драгоценности возвращаются за выкуп. Посредниками служили хозяева некоторых лавок и рода деятельности они не скрывали. Посему я слегка приподнял бровь, изображая немой вопрос.

— Мистеру Фоули срочно требуется дубликат, — пояснил Вителий. — У меня просто не останется времени, чтобы заниматься поисками одновременно с изготовлением заказа.

— Хорошо, — согласился я. Просьба была несложной и ничем меня не обременяла. — Гарантировать ничего не стану, но поискать поищу. Как выглядело кольцо?

— Я принес мастеру Стаффсу изображение, думаю, имеет смысл сделать копию, — ответил Фоули. Голос у него оказался тихий, но хорошо поставленный.

Серебряный перстень на рисунке выглядел массивным, да еще и с крупным камнем. Наверняка артефакт старой работы, поэтому я уточнил:

— Он точно недорого стоит? Ценные вещи в Лютном не оставляют, их надо искать во Франции или Нью-Йорке.

— Перстень важен только для нашей семьи, для остальных он останется простой безделушкой.

Неужто он умудрился родовой артефакт потерять? Нет, вряд ли. Родовые вещи в чужие руки не даются.

Задав еще несколько вопросов и уточнив адрес для связи, мы распрощались. Фоули покинул лавку, я, получив за янтарь свои честно заработанные десять сиклей, тоже. Теперь можно и на концерт сходить. Менять свои планы я не собирался — скупщики работают круглосуточно, издержки профессии, к ним можно зайти и после выступления. Да и Мэй не поймет, если внезапно выяснится, что ей придется отказаться от редкого удовольствия, до которых она так охоча. Одной ей, видите ли, идти скучно.