Старший брат царя. Книги 3 и 4

Но вот и река, развёрнутая белой ширинкой посреди бескрайнего тёмного леса, сейчас на ветерке хрустально звенящего наледью. Дровни съехали на лёд боком, стаскивая за собой лошадь и орущих мужиков. Конец пути. Мужики присели, вытерли пот, потом достали лопаты, ломы, очистили снег и принялись долбить круглую прорубь аршина в полтора. Лед оказался толстым, в аршин, если не больше. Потом отнесли инструменты, принесли ведро, попили воды сами, попоили лошадь. Развязав верёвки, сняли кожи. Под ними оказались трупы, полураздетые, изломанные, обожжённые... Волоком таскали их до проруби, заталкивали в воду. Кипящие струйки быстрого течения обрадованно подхватывали тела из рук мучителей, подо льдом оказалось восемь несчастных. Судя по остаткам одежды, четверо из них — священнослужители. Закончив такого рода погребение, мужики всё ж сняли треухи и перекрестились. Заспешили в обратный путь, помогая лошади преодолеть крутой, обледенелый берег, на этот раз без ругани.

В то утро появился синодик: «Помяни, Господи, рабов своих Корнилия, Вассиана, Назария, Миколу и четырёх дворян князя Георгия». Разумеется, Господу известны, кто такие Георгий, Корнилий и иже с ними...

И всё ж Пскову повезло: в нём было записано десятка два подобных синодика, а в Новгороде их были сотни — всё-таки опричников сдерживал запрет государя.

Иван про себя отметил ещё один знак Всевидящего: дождь прекратился, как только оставили Псков в покое. А в первый же день пути тёплый ветер осыпал всю наледь, и установилась нормальная погода для конца февраля: с обильными снегопадами, ночными морозцами и с дневным солнышком иной раз.

Ловцов за Климом выслали после половодья. В то время по Москве шёл большой сыск по новгородскому делу, хватали подозреваемых, уже полны подвалы приказов. Государь вспомнил пророчество Миколы — искал предателей среди ближайших. У многих больших людей в то время головы непрочно сидели на вые! А Малюта похудел — на сон и еду времени не хватало!

15

Как условились, Неждан со своими людьми нагнал Клима недалеко от Пскова. Отсюда они поехали вместе по зимним просёлкам, не заезжая в большие поселения. Лесные люди, получив вознаграждение от Неждана, постепенно рассыпались. Вскоре Клима нагнала часть отряда, оставшаяся на Праздничном постоялом дорогах поставил отряды, которые должны напугать опричников, хотя бы на первое время. На следующий день они расстались. Неждан остался на Псковщине следить за деяниями опричнины.

дворе.

Неждан поведал Климу весь разговор с Вяземским и предположил, что князь обязательно пошлёт за ним погоню, потому на Клима и отряд Медведя гололёд прихватил недалеко от Старой Руссы. Ехать в город не решились, укрыли людей и коней в лесном чуме, а на разведку поехал Гулька с провожатым. Узнал, что ополчение вызвано под Псков, — царь подтягивал свои войска на всякий случай. В сотенных заездах остался только подьячий Кролик со своими ребятами, кое-что они приобрели для хозяина. Гулька передал Кролику о событиях недели и совет Клима уходить с ними. Из-за страшного гололёда пришлось задержаться, Кролик закупил корм людям и коням. Соединились на Валдайском тракте.

Из Валдая Клим с Медведем и его сотней пошёл не по торной дороге на Ярославль, а северным путём через Устюжну Железнопольскую на Вологду — помогла память путешествия по этим местам с Аникой. Кроме того, этот путь без малого на двести вёрст короче и при хорошей погоде можно было выгадать два-три дня.

Природа не мешала движению, но приходилось спешить — весна гналась за ними по пятам. Ночные морозы не сдерживали дневного снеготаяния, сугробы темнели и оседали на глазах. Последний день бежали по Вычегде уже по вздыбившемуся зимнику. В Соль Вычегодскую въезжали в день мученика Кондрата (10 мая). Выбирались на берег уже водой по брюхо коням, сани выволакивали вплавь — вода прибыла, и лёд поднялся.

Сколько радости они привезли и сколько вестей разных, правда, не все для всех...

От Фокея, так же как и от Аники, Клим не скрывал ничего. В свою очередь Фокей подробно рассказал о своём воеводстве. Аника с похвалой отозвался о его работе. Клим обнял Фокея:

— Лучшего я и желать не мог, сын мой! Быть тебе воеводой вовеки!

— Что ты, отец, как можно?!

— Очень можно! И хозяин со мною согласен. А я стану наставником твоим. И ещё давняя мысль у меня — собрать воинов-доброхотов и учить их лекарству. Большая польза будет для всех.

Аника был доволен благополучному возвращению Клима. Нужен ему как лекарь — всё последнее время он прихварывал. Признался, что решил окончательно порвать со всем мирским, надеть схиму. Много нагрешил, пора о душе подумать! Завещание составил, достояние разделил промеж сыновьями и дочерей не обделил. И всё ж посоветовал не растаскивать богатство, а вести дело купно, старшим считать Якова Аникиевича, самого хозяйственного.