Старший брат царя. Книги 3 и 4

— Повелитель! Огонь ограждал гяуров, а далеко в лесу собралось много русских... И ещё скажу, великий хан: ты ведаешь о вылазке. Разъезды насчитали сотню вырвавшихся. Пленные видели — на конях были тысячи две в ту ночь. Мы пленным больше верим.

Магмет-Гирей выжидательно смотрел на отца, ожидая вспышки гнева. Но тот, отхлёбывая кумыс, рассуждал вслух:

— Не всегда плохо, когда бегут крысы... Что может затеять Воротынский?.. Ему потребуется пять дней, неделя... сын мой, сколько свиней осталось в катухе?

— Было битком набито, много больше полтьмы. Ныне, если верить послухам — тысяча.

— Ладно... Что предлагает сын мой?

— Мы беседовали с темниками, тысяцкими. Они...

— Погоди. У меня есть диван, курултай, однако решения принимает хан! Хочу знать: что предлагает Магмет-Гирей?!

— Благословит тебя Аллах, повелитель!.. Я мыслю так. Дивей-мурза привёз бочки смолы и пороховые фитили — загораются от единой искры кресала. Он хотел, не дожидаясь пушек, пожечь прясла. Джигиты совершат это. Сегодня ночью. До рассвета пластуны обольют стены смолой и зажгут. Русские пушкари убегут от пушек, которые будут взрываться от огня! Джигиты сквозь огонь войдут в катух!..

...Несколько вопросов, и повелитель согласился:

— Хоп! Да благословит тебя Аллах! На рассвете я буду у катуха, и ты мне позволишь войти в него!

— Первым, отец!

* * *

...Розовая полоска на восходе легла над далёким лесом, а на земле стало ещё темнее. И в этой темноте конский топот, тяжёлое дыхание тысяч людей. Томительное ожидание... Вспоминают и сочувствуют пластунам: ползут, вон ладонь скользит по лицу трупа!.. Закаменевшая рука мертвеца цепляет за халат! Ужас! О, Алла!..

В темноте стены гуляй-города чёрные... Сейчас они вспыхнут, и джигиты рванутся! Ничто их не удержит!.. Но время идёт, а стены не вспыхивают. Почему?!.. У стен неясные вскрикивания. Кого? Охранников? Пластунов? Кинуться на помощь или ждать?!

Чернота стен вырисовывается — всё-таки рассветает. Но где же пламя на стенах?.. А! Вот оно! Но что такое?! Горят не прясла и не их чёртовы рогатые ежи, а далеко до стен от ежей!.. Дымное пламя встаёт над трупами ранее погибших правоверных. Смола сжигает мёртвых!

...И ни одного вернувшегося пластуна! Русские встретили их! Ждали!

Через дым и пламя пушки русских ударили по освещённым близстоящим тысячам. В тесноте, под смертельно шипящей дробью джигиты, неся потери, отходят. О, Аллах! Сколько же ты будешь щадить гяуров!

Магмет-Гирей со своей охраной и военачальниками выехал из-под обстрела. Такого провала он не предполагал! Нужно распоряжаться, а другого готового решения не было. Бросить джигитов на стены без пушек и огня — пустое дело: темники лучших не пошлют, многие обрадуются второму провалу!.. И вот тут он вспомнил...

...Воодушевлённый согласием хана, Магмет-Гирей накануне вечером смело готовил гибель гуляй-городу, называл темников и тысяцких, которые должны пойти на приступ, как только запылают стены. Всё было просто, всем было понятно, и тут Ила-мурза высунулся со своей просьбой: просил разрешения взять брошенные русскими прясла на том берегу и отдать ему пушки, не нужные другим. Никто не возразил, и Магмет-Гирей разрешил...

...Царевич Магмет скрытно ненавидел Ила-мурзу, зятя, мужа сестры, — в нём всё было противно ему. Прежде всего высокий рост, широкие плечи и огромный шлем. Магмет-Гирей был ниже среднего роста, потому ездил всегда на высоком коне. Приближённые знали эту слабость наследника, и выбирали себе низкорослых лошадок, а вот Ила-мурза ездил на коне по своему росту и всегда и везде возвышался!

Потом, мурза откровенно лебезил перед ханом, даже внешне подчёркивал это: стриг бороду удлинённым клином, как у хана, а не укороченной лопаткой, как у царевича: здесь проходила деликатная грань, очень беспокоящая придворных — как бы не проиграть!

...И вот сейчас, на рассвете неудачного дня он вспомнил вчерашнее предложение зятя, возможно, спасительное. Выскочку примутся превозносить. Горько, но придётся терпеть. Магмет-Гирей хорошо владел собой, он умел скрывать свою ненависть. Но вот если затея провалится! Тогда он виновному всё припомнит!

...Гонцы помчались за главными военачальниками, а сам продолжал путь теперь прямо в стан мурзы, который по начальному замыслу должен был нанести второй удар по торцу городка со стороны тракта, если первый приступ захлебнётся. Сейчас получилось так, что первого приступа вообще не было.

Мурза выехал навстречу царевичу и приветствовал его. Магмет сразу заговорил о деле:

— Готов ли ты, муж моей сестры, приступить к разгрому катуха?

— Готов, но ты должен помочь мне. Этот, как ты назвал, катух умело и сильно обороняется.

— Сюда едут тысяцкие и темники. Но прежде чем им приказать, я хочу знать, что ты полагаешь делать.

— Хоп! Вот видишь десять арб с берестяными коробками, по-русски — туесками. Рядом пять русских мастеров всё ещё продолжают вязать туески. Царевич, я согласен с тобой: только пушки и огонь порушат стены гуляй-города. Но русские охраняют стены, наши пластуны погибли. Я предвидел и боялся этого.

— Предвидел и молчал?!