Старший брат царя. Книги 3 и 4

Клим с Весёлой брели позади лодок. Увидев разбойников, остановились. Его больше всего поразило поведение приказчиков: завидя лихих людей, они сразу отошли от лодок, коногоны — от лошадей. Без намёка на сопротивление давали себя обыскивать, у них выворачивали карманы, рвали с поясов кошельки.

Исай тоже остановился, Клим подошёл ближе к нему, он ещё не принял решения, как себя вести, но на всякий случай свой увесистый посох взял поудобнее.

К Исаю направился красномордый разбойник, надо полагать атаман. Рядом с ним ещё двое, все трое при саблях. Красномордый спросил купца:

— Твои струги?

Исай закивал головой.

— Давай!

Тот покорно отстегнул и подал небольшую кису. Красномордый заглянул в неё:

— Золото где?

— Нету золота. Товар купил.

— Врёшь! Есть!.. Отдавай. Говори где? Не то придушу!

— Богом клянусь, нету, господин атаман.

— Брешешь! А ну-ка!

Разбойники принялись избивать Исая, с двух сторон. Перестав бить, придерживали, чтобы не упал. Атаман кивнул:

— Ну, вспомнил?

— О, Господи! Клянусь, всё отдал.

— Давай!

Удары снова посыпались на Исая, он как мешок переваливался от одного разбойника к другому. Атаман обратился к Климу:

— А ты, чучело, чего вылупился? Давай девку и пошёл отсель!

Атаман схватил Веселу за руку и рывком оторвал её от Клима. — Атаман! Побойся Бога! Ребёнок же!

Атаман заржал:

— Во! Ребёночка дюже лепо! Гы-ы! — Он потащил её к берегу.

Клим ударил атамана посохом. Тот зверем рявкнул и, выхватив саблю, бросился на Клима. Клим увернулся и изо всех сил стукнул посохом по руке атамана, потом ещё и ещё раз. Атаман, выронив саблю, отступил. Сабля оказалась у Клима.

Бросив избивать купца, два разбойника, выхватив сабли, накинулись на Клима. Он хоть и давно не держал саблю, но его левая рука не ослабела. За несколько секунд один из нападавших упал в воду, второй пополз на четвереньках, около них вода окрасилась кровью.

Всё произошло настолько быстро, что атаман не успел сообразить. А когда повернулся, чтобы бежать, Клим ударил и его. Атаман рявкнул, пробежал немного и повалился в воду.

Теперь на Клима устремились пятеро. Остальные, бросив вьючить лошадей, ждали исхода битвы.

Клим подбежал к одной из лодок так, что она оказалась между ним и нападающими. Дальше он сам перешёл в наступление, рванувшись навстречу разбойникам, сшибая каждого по одиночке. За долю минуты у двоих перерубил пики, и они отступили, двое барахтались в воде, а пятый убегал в фонтанах брызг с криком:

— Ратуйте! Это дьявол с рогами!

Оживились приказчики и коногоны. Они похватали с лодок вёсла, багры и, подбадривая себя криками, принялись за разбойников, которые улепётывали со всех ног.

Исай, поднявшись из воды, шумнул:

— Назад! К лодкам, ребята!

Клим, не выпуская из руки саблю, прижал к себе Веселу, успокаивая её.

Приказчики поспешно вернулись, покидали в лодки навязанные разбойниками узлы и впрягли лошадей. Исай торопил их, зачерпывая пригоршнями воду, обмывал окровавленное лицо.

Раненые разбойники, окунувшись в воду, ожили и отползали к берегу. Троих уносило течением. Атаман, оставленный товарищами, сидел в струях воды, схватившись за голову.

Клим, немного успокоив Веселу и посадив её в лодку, направился к атаману:

— Давай посмотрю, как тебе досталось... Ничего, здоровая у тебя голова, до свадьбы заживёт...

Атаман дёрнулся:

— Князь?! Жив!

Клим узнал рановского атамана, но спокойно ответил:

— Обознался! Давай посмотрю... Легко, атаман, отделался. Подними руку, оторву рукав, перевяжу голову.

— Не надо, без тебя заживёт. Помоги встать... Пойду.

— Прежде верни кису купца. Вот так. И всё-таки запомни: ещё попадёшься — не помилую. Уходи куда подальше.

Атаман, покачиваясь, пошёл к берегу.

Клим, вернувшись к лодкам, отдав кису Исаю, сказал:

— Тебя перевязать нужно, щека здорово разбита.

— Потом. Вот выйдем на чистую воду. Ступай в первый струг, там Ваську посекли.

Спокойнее стало, когда поздним вечером вышли к Оке. Тут народу побольше, горят костры, разбойников и в помине нету. Здесь и заночевали.

На следующее утро струги вышли на окский стрежень и кучно уходили к Коломне. Погода начала портиться, небо затянуло серыми облаками, по воде побежали белые барашки. Ветер пока был попутный, однако приказчики разобрали вёсла, готовые на случай бури в любой момент выгребать к берегу.

Исай полулежал в лодке, разбитое лицо перевязано ширинкой, Клим сидел рядом на тюке кожи, в грустном раздумье смотрел на лесистые берега. «Опять убийства!.. Рука поднялась на русского человека!.. А разбойник узнал!.. Беречься надобно...»

Успокоилась и Весела, тихо посмеиваясь, она перебирала разноцветные камешки и ракушки. Тишина нарушалась только плеском воды да скрипом уключины рулевого весла. Купец вдруг негромко произнёс:

— Выходит, я в долгу у тебя, Клим Акимович. Ты серебро вернул мне, руки лихих людей отвёл. Проси, ни в чём отказу не будет.

— Мне ничего не надо, Исай Никитыч. Я тебя благодарить обязан: в Москву везёшь нас с Василисой.