Старший оборотень по особо важным делам

Все что-то делали. Или делали вид, что чего-нибудь делают. Один Скрябин неподвижно стоял, прислонившись к полуразрушенной кирпичной ограде. Прямо около его ног валялась фигурка Будды, которую взрывом выбросило из машины, не повредив. Стас ее не замечал.

Громов приехал одним из последних. Поздоровался с генералом, с другими начальниками. Поговорил. Только после этого подошел к Скрябину:

— Стас! Стас, надо ехать в прокуратуру. Ты меня слышишь?

— Слышу. Поехали. — Стас не пошевелился.

Подошел незнакомый Стасу молодой мужчина с папкой под мышкой.

— Вы Скрябин?

Стас посмотрел на него и ничего не сказал.

— Я — дежурный следователь городской прокуратуры. Мне необходимо вас допросить о том, что здесь произошло.

— Машина взорвалась…

Громов хотел вмешаться, сказать, что дежурному следователю лучше заняться осмотром места, а допрос основного свидетеля проведет Кожурина, с которой уже все согласовано, и которая ждет в прокуратуре. Но его вмешательства не потребовалось. Появился еще один незнакомый Громову человек — средних лет хорошо одетый мужчина с манерами уверенного в себе, делающего успешную карьеру руководителя. Он взял дежурного следователя под локоть и, что-то ему объясняя, увел в сторону.

— Это еще кто? — спросил Стас.

— Кустов, новый зам. Виноградова.

— А где сам Виноградов?

— Его в Москву срочно вызвали.

— Наградят, наверное.

После короткого разговора с Кустовым следователь достал бланк и начал составлять протокол осмотра места происшествия, а сам Кустов вернулся и, оценивающе посмотрев в лицо Стаса, сказал:

— Поедешь в городскую. Они тебя проводят. — Кустов кивнул на двух оперативников УСБ, молча подошедших к Стасу с двух сторон. — На всякий случай.

Скрябин кивнул и, сопровождаемый уэсбэшниками, пошел к их машине.

Громов посмотрел, как они уходят, потом перевел взгляд на останки взорванной «Альфа-ромео». Тяжело сглотнул. И тяжело сказал:

— Соловьев был одним из лучших.

— А как же Шилов? — прищурился новый зам. начальника УСБ.

— Шилов — лучший. — Опустив голову, Громов направился к своей машине.

— Что-то непохоже!

— Тогда поймайте его.

Кустов заметил у себя под ногой фигурку Будды. Перекатил ее носком ботинка, рассматривая. Равнодушно оттолкнул. Крикнул вдогонку Громову, уже стоявшему у машины:

— Честных ментов не убивают!

Громов посмотрел через плечо:

— Да, их сажают. Это дешевле.

* * *

В подворотне толпился народ. Зевак было много. Кто-то явно возвращался с работы и остановился, чтобы послушать. А кто-то второпях, накинув, что попало, выскочил из дома, чтобы посмотреть.

Пониже опустив кепку, Егоров подошел и встал в крайнем ряду.

Впереди, во дворе его дома, стояли несколько милицейских машин. Дежурный «уазик» из отделения, микроавтобус криминалистической лаборатории, две «Волги» из главка.

Щелкал вспышкой фотограф. Его интересовали разбитое окно в арочном переходе, осколки стекла и какие-то еще помеченные бумажными бирками мелкие предметы на асфальте.

Было много сотрудников. Начальники стояли, подчиненные что-то делали. Обычная обстановка на месте серьезного происшествия. Похоже, кого-то убили. Только трупов не видно. Убийство произошло в доме?

Егоров прислушался к разговорам.

Впереди него стояли две пожилые женщины. Одну из них Егоров немного знал — она жила на его этаже. Вторую видел впервые. Они оживленно обсуждали случившееся. Кроме Егорова, их слушали еще несколько человек. Женщины это чувствовали, и потому говорили много и громко — им нравилось быть в центре внимания.

— Так он же вроде милиционер?

— Да, он в тюрьме жуликов охраняет.

— Надо же, и своих же побил!

— Он бандитам бежать помогал. За сто тысяч.

— Ага…

— Ребятки приехали его, иуду, хватать, а он вышел через потайной ход на лестницу и всех их в спину убил.

Из подъезда стремительно вышел Арнаутов, на ходу давая указания старшему оперу из своего отдела:

— Все материалы на этого Егорова к десяти часам утра мне на стол. Родственники, друзья, бабы. Все, что есть, понял?

— Понял.

Арнаутов сел в «Волгу», и водитель тотчас же рванул с места.

— Это отец того, который через окно прыгнул, — сказала более осведомленная женщина.

— Господи, бедный…

— Наоборот, повезло. Парнишка один живой остался. Его сразу «неотложка» увезла.

— Господи, хоть бы этого изверга расстреляли!

«Изверг» медленно отступил. Еще ниже надвинул кепку, поднял воротник куртки и ушел, никем не замеченный.

Идти ему было некуда.

Рыжий кот больше не кричал, не мяукал, не бил лапой в стекло. Неподвижно сидел на подоконнике и смотрел вниз.

Шилов расхаживал по квартире.

Куда делись ребята? По всем разумным прикидкам, они уже давно должны были быть здесь.

Что-то случилось?

Может, «железный дровосек» уговорил прокуратуру их задержать? У него, дуболома, хватит ума и сообразительности, чтобы заморочить голову и себе, и другим: на вторые сутки пребывания в камере ребята расколются и сдадут Шилова с потрохами.