Старший царь Иоанн Пятый

— А может князь хочет царю крепость продать, по-готовому? — догадывались самые разумные, — Али подарить?

Тайна оставалась девственной и озадачивала многих, кому делать нечего. Поди разберись, какие резоны в отбитой голове бродят неприкаянно?

Вебер полностью зарылся в своих склянках, помогая и травницам, и Пахому, и дегтярям, заодно выслушивая Мишкины лекции о природе вещей, устройстве мира и не забывая своих исследований. Философский камень и единое лекарство от всех болезней он больше не искал, предпочитая более прикладные методы обеспечения своего будущего. Зато поиски нужной плесени неожиданно дали результат. Десяток нарезанных на куски кукурузных стеблей, забытых алхимиком в погребе, покрылись какой-то дрянью. Август, не задумываясь, соскрёб её и сделал несколько тинктур разной концентрации, на воде и на спирту. Потом выловил селянина с гнойником, вскрыл чирей и занялся испытаниями. Вопли самого простяка заглохли при виде пары талеров. Через три дня даже опухоль спала — о чём последовал немедленный доклад лично князю. Мозговой центр в составе Вебера, Дарьи и Лукерьи был немедленно отстранён от других дел, а Анисим послан в Москву на отлов гниющих и лихорадочных единиц. Для них разбили возле тракта три шатра, чтобы заразу не занести в совхоз, а сами лекари обязались работать в тряпках, закрывших рот и нос.

Батюшка Пафнутий, довольный строительством новой церкви, выпросил ещё и деньги на организацию библиотеки. Денег дали, охраной и повозкой снабдили, а право самому искать свитки и книжки с картинками, он и так имел.

В начале августа начались испытания дальнобойных крепостных пищалей. Здоровенные, в длину, бандуры крепились в турели, позволяющие наводить ружья вверх-вниз. А сами турели сидели на подставках, обеспечивая разворот из стороны в сторону. Гладкоствольные красавицы заряжались с казны, а пыжовались спереди, так что стрелку требовался второй номер. Боковые рычаги клинили затвор и друг друга. Общий заряд жребия состоял из двенадцати свинцовых пуль. В принципе, Андрей Лукич их уже пристрелял, но следовало убедиться в качестве и удобстве. Полигонные стрельбы подтвердили, что дальность вполне приемлемая — свиные туши рвало даже на шестьсот-семьсот шагов, причём по три-четыре зараз, коли они рядом. Так что, оружие против пушкарей и ротозеев-командиров поступило на вооружение. Правда, требующее три минуты на перезаряд и достаточно свободного места вокруг.

Дмитрий, вернувшийся из загранкомандировки, докладывал с превеликим удовольствием. Герцог разрешил разместить заказ на четыре сотни курляндских мушкетов по десять дублонов за три штуки и двести пистолей по дублону за каждый. В других странах возникали сложности с экспортом оружия, плюс австрийский император сгребал всё, что находилось в свободной продаже. Потери среди экипажей кораблей морских держав также требовали не только людских ресурсов, но и вооружения для матросов. Да и постоянный дефицит железа вставлял свои три копейки в колёса и Якоб фон Кеттлер согласился на соучастие в "лапландской авантюре". Он даже возжелал провести самоличные переговоры с Карлом Одиннадцатым. Единственное, что попросил столь практичный монарх — это побыстрее прислать пятьдесят тысяч талеров в качестве оплаты десятилетней аренды Тобаго с возможностью пролонгации договора по тем же ценам. Зачем вносить пай в шведский проект из своего кармана, когда можно продать права на неиспользуемую колонию и на эти деньги обеспечить свою долю нужнейшего металла? По большому счёту, Вяземский и сам бы так поступил.

Из Кремля сообщили, что Фёдор Алексеевич возвернулся к царствованию, отпустив Наталью Кирилловну отдохнуть от трудов тяжких. Некоторые беспутинские отвары вернули ему активность, хотя и не могли излечить. Началась длинная череда заблаговременных обсуждений потенциальной невесты и следовало успеть закончить работу над проектом, отменяющим местничество. Оттого, что пращуры когда-то проявили себя с лучшей стороны, их потомки не становились умнее или талантливей. Наоборот, прежние заслуги рода позволяли бестолковым и нерадивым занимать ответственные должности. Вот только под их рукой ныне находилось неимоверно больше людей, важных ремёсел и иных структур. Систему следовало время от времени менять — даже в семнадцатом веке такое понимали! Нельзя бесконечно использовать одну и ту же арбу, как бы мила и привычна она ни была.