— Господин капитан, — всего пара шагов и за моей спиной раздался голос Брома, — в штабе ошибку допустили, они выясняют, как это произошло, но взвод тяжелой пехоты ушел в столицу, приказывают выполнять поставленную задачу имеющимися силами….
Эпилог
Туман что-то ему отвечал, но я их уже не слушал. Я, вдруг, ясно понял, что никакая это не ошибка, и, что знаю, как это произошло, и кто это сделал, и всё, что мне оставалось, так это выжить, и отомстить. Потому что, передо мной, в командирском кресле, в доспехе с откинутым шлемом, глядя в пространство мёртвыми, остекленевшими глазами, с загнанным по самую рукоять под подбородок засапожным ножом сидел его высокоблагородие капитан-лейтенант СБ флота Пётр Фадеевич Гусев.