Старшина Империи. Часть вторая (СИ)

— Поверь мне, как тому, кто когда-то сам был в услужении, а затем и господином заделался, слуги, это особая каста. — он потеребил свой чуб в задумчивости. — Они преданы своим хозяевам, и выполняют любой приказ, даже, если им не жить в результате. Любой, кто нарушит это правило, больше никогда не увидит жизни в этом мире, не свои, так другие, прознав про предательство, сживут их со свету. Там свой кодекс чести, особый. Но не это сейчас главное. — Серафим уже накручивал чуб на палец, сосредоточенно размышляя. — Тьфу, дурная привычка, с детства привязалась. — он отпустил волосы, и потёр подбородок. — Этот слуга пострадал, выполняя приказ, но его до конца не исполнил, плюс он точно знал основную цель своего господина, и какие декорации были расставлены для тебя, но он не ведает, что в точности произошло в обители. Может догадываться, но определённости нет, а значит, тебе можно продолжить играть на их сцене ту роль, которую они для тебя определили.

— Заставить его думать, что я всё ещё жду от них помощи? — уловил я ход его мыслей. — якобы Сарай обещал помощь, но героически погиб, и я жду выполнения слова от его отца?

— Да, — подтвердил Серафим. — Тогда в голове слуги зародится сомнение, а надо ли рвать задницу, и идти на огромный риск, чтобы тайно вас устранить, или, может быть, продолжить пьесу, и ты сам придешь в их капкан, да не один. Как бы там ни было, но он будет обязан связаться с главой рода, а это так нужное тебе время. Прав Серафим, сотню раз прав. Это пара недель точно, если не больше, а я за это время разберусь с Крыловым, и постараюсь придумать, как быть дальше.

— Серафим, ты гений! — радостно воскликнул я. — Спасибо за подсказку!

— Было бы за что, не просто же так я боярин. — отмахнулся он довольно, — Тут в чём дело, неважно, приказ ли выполняет слуга, или сам действует, но ответственность за его деяния несёт господин. И если тот офицер допустит ошибку, и громко провалится, что в академии немудрено, и в свидетелях будут не только жертвы, то Сараи ответят нехило, а учитывая их репутацию, они не могут позволить себе такой риск. В случае же с этим Ярославом, у нас просто не было доказательств его действий, ни записи, ничего, даже пальчиков на автомате, из которого тебя ранили, потому что он был в перчатках. Разбирательство вышло бы долгим, муторным и крайне некрасивым, и повернули бы всё так, что вы на него напали, а он оборонялся, или ещё чего. Но главное другое, как твою девочку выпутывать из этой войны, я вижу только один вариант, благо ребёночек у вас уже есть, это преждевременная эмансипация, как молодой матери.

— Да, глупый закон, совершеннолетие в восемнадцать, но девушки до двадцати пяти не могут самостоятельно определять свою судьбу.

— Ну, когда-то это было нужно. — хмыкнул Апостолов. — В те времена, когда юная принцесса из дома Рюриковичей подала дурной пример всем молодым девахам, и в девятнадцать лет, против воли отца выскочила замуж за обычного человека, выбрала любовь вместо важнейшего династического брака. Мы из-за этого одну из мировых войн проиграли, тогда, как её замужество должно было наоборот, упрочить наше положение, за счёт сильного союзника. В общем, дорого это своеволие империи встало. А затем и другие молодые дурёхи начали так чудить, попирая все устои аристократического общества. — засмеялся Серафим. — Вот император и принял такой закон. С восемнадцати до двадцати пяти лет, любой брак без согласия родителей считается незаконным и аннулируется, а девушки не обладают полной самостоятельностью, хоть и являются совершеннолетними. Но государь был знатным шутником и, со словами: — «для истинной любви всегда найдётся путь», добавил небольшую поправку, о преждевременной эмансипации по беременности, только в этом случае девушка должна добровольно отказаться от своего рода. Вот так вот. — горько усмехнулся Серафим. — Никаких двойных фамилий, и права на наследство. И хитрованов страждущих охмурить благородных дев, сразу же поубавилось. Оказалось, к отцовству не все готовы в таком возрасте, и вообще, без громкой и благородной фамилии, как-то не так весело и хорошо жить. Они же на что рассчитывали большинство, даже, после принятия основного закона, что умыкнут богатую невесту, избегут дуэли, будут скрываться, а там и дитё народится, а потом их примут обратно, не будут же ребёнка без отца оставлять, да и нравы тогда были не столь круты, как сейчас. А тут всё, по закону новая семья, либо назад, но без папеньки. — с иронией в голосе рассказывал Серафим.

— Хм, а я не слышал о такой поправке. — протянул я в задумчивости.

— Немудрено, о ней очень редко упоминают, а ты, навряд ли изучал семейный кодекс аристократов, а в остальных сводах о законе говорится в общих чертах, как о запрете, и даётся ссылка на кодекс.