Старт в пекло

Хозрасчетные звенья, коллективы, работающие на селе, имеют существенную отличительную особенность от подобных городских формирований. Его члены тесно связаны с собою не только в период производства, как это бывает на фабрике или заводе, но и в повседневности, быту. В этом свое преимущество, но и немалая сложность. Деревенских жителей роднят часто и кровные узы, и соседские отношения. И в таких условиях, что ни говорите, нелегко порой звеньевому, в общем-то, рядовому работнику, а также тому или иному члену совета звена, предъявить даже и справедливые претензии близкому человеку. Об этот момент очень часто спотыкается безнарядка. Знаю, кое-где идут на то, чтобы во главе звена поставить «освобожденного товарища», специалиста. Мол, ему легче спросить с кого надо. Вроде бы и простой народ с этим соглашается: «На то и начальство, чтобы требовать». Но все это лишь свидетельство облегченного и искаженного подхода к организации бригадного подряда – не более. В натуре крестьянина заложена артельность. Выявить без торопливости и формализма способных сладить друг с другом, определить лидера – достойная задача.

Директор Гусев сумел найти Исакова, А тот – подобрать костяк звена из коренных крестьян. Это братья: Юрий и Анатолий Козловы, в свое время, еще будучи курсантами СПТУ, они проходили практику у Семеныча; Иван Беззубов, в прошлом целинник, Валерий Бахирев; другие мужики – «тоже крестьяне». Попадали к Исакову и случайные люди – не приживались. Попадали слабые – им помогали. Тут важно заметить разницу: слабый и случайный – далеко не одно и то же. Случайный это, как правило, захребетник, нахлебник, инородное тело. Пребывание его в слаженном, работающем коллективе – наказание, как для него самого, так и других. Слабый – чаще неопытный, молодой. Такие и прежде бывали в артелях. Их не обижали, а терпеливо учили уму. Для порядочного парня доброе окружение становилось великолепной школой жизни. Отсюда следует практический вывод: надо лучше использовать такие школы. Исаков берет на «проварку» в свое звено в год по молодому парню. Не много. Но больше, пожалуй, и не надо – не уследишь. Одна из распространенных ошибок в организации безнарядных звеньев и кроется, к сожалению, в поспешности, с которой они формируются: созовут собрание, зачитают список, назовут плановые показатели – и делу конец.

Хожу по «Тейковскому», слушаю: «Вон Исаков лучший трактор Сереге Чернову отдал, – молодому. Сам на старом остался». – «А в бывшем звене Гасилова опять горланят, кому вожаком быть? Всяк себя лучше других считает». – «Но как же Семеныч-то ладит со своими ребятами? Ведь они у него, известно, какие орлы – грамотные, зубастые». – «У Семеныча все звено, что пять пальцев на руке звеньевого. От нормосмен, второй бухгалтерии, и то отказались». – «Ну, это уже коммунизм». – «Коммунизм – не коммунизм, а семья добрая». Секретарь парткома совхоза Владимир Сергеевич Баженов «подбивает бабки»:

– Звено Исакова, без преувеличения можно сказать, характеризует собою высшую форму отношений в безнарядных коллективах, когда экономические, хозрасчетные категории служат в основном лишь формой связи с хозяйством и гарантией справедливости и самостоятельности звена.

На этом бы и можно закончить. Да только слова партийного вожака о справедливости самостоятельности вызвали в памяти моей другую беседу – с главным агрономом совхоза Владимиром Александровичем Цыганковым:

– Хошь, не хошь, а придется нынешней весной обязать Семеныча капусту сажать – гектарах на сорока.

Я аж подпрыгнул. Как? Сажать ту самую капусту, про которую Исаков с такой болью и возмущением говорил мне при встрече, что ежегодно они не знают, куда девать выращенный урожай ее. «В хозяйстве тысяча голов скота, от бескормицы страдаем. Часть бы капустников под травы пустить, и решен вопрос. А вал по белокочанной и с оставшихся площадей легко получить».

И смешалось все в моей голове. Перед глазами встали чего-то картины стихии и Василий Семенович, ползающий на коленках по картофельному полю. Увиделись семена, спасенные этим беззаветным тружеником. И в мозгу, как град, застучало: семена, семена…

Семенами надо бы дорожить!

Встречи в Тайшаре

Своим названием монгольское селение «Белый пояс» обязано, по всей видимости, белоснежным красавцам-домам, что широкой лентой опоясали подножие крутобокой сопки. «Белый пояс» – центральная усадьба сельскохозяйственного объединения «Тайшар».

Здесь, как и всюду, сразу же за каменными домами, в долине реки, тянулись плантации овощей, хлебные поля, серебрилась лента канала, несущая воду к яблоневому саду и на дальние поливные сенокосы. В селении бойко работали магазины, попыхивал дымком кирпичный завод, строители вводили в строй новое здание.

И все же центральная усадьба этого СХО, как показалось, чем-то отличалась от себе подобных. Чем? Более красивым Домом культуры? Богатой библиотекой? Домом быта? Разгадка пришла неожиданно, когда председатель объединения Б.Эварзэд предложил отдохнуть с дороги.