Старцы о последних временах

«И во дни той великой скорби, о коей сказано, что не спаслась бы никакая плоть, если бы, избранных ради, не сократились оные дни, — приоткрыл Мотовилову Преподобный Серафим, — в те дни… остатку верных предстоит испытать на себе нечто подобное тому, что было испытано некогда Самим Господом, когда Он, на кресте вися, будучи совершенным Богом и совершенным человеком, почувствовал Себя Своим Божеством настолько оставленным, что возопил к Нему: Боже мой! Боже мой! Для чего Ты Меня оставил? Подобное же оставление человечества Благодатию Божиею должны испытать на себе и последние христиане, но только лишь на самое краткое время, по миновании коего не умедлит вслед явиться Господь во всей славе Своей и вси Святии Ангелы с Ним. И тогда совершится во всей полноте все от века предопределенное в Предвечном Совете»[31].

IV. ЗАСТУПНИЦА ИВЕРСКАЯ

Исповедник ХХ века Владыка Афанасий (Сахаров) считал, что история завершается, и может случится, что Россия, как древний Израиль, лишится благословения Божьего. «Сказано, что врата адовы не одолеют Церкви, — говорил он, — но нигде не сказано, что в России сохранится Церковь. Россия может окончательно потерять ее». Он усиленно молился Русским Святым и особенно Пречистой Покровительнице нашей. «К 3аступнице страны нашей, Приснодеве Богородице притецем и к Первописанней Ее иконе ныне припадем, верою зовуще из глубины души: О, Мати Божия! Спаси землю Русскую, исцели сокрушения ея и верных людей утеши».

Эти слова относятся и к Иверской иконе, которая доныне доступна поклонению всех, желающих почтить Благую Вратарницу, отверзающую двери рая. По откровению Преподобного Нила Мироточивого, этот Св. Образ имеет особое эсхатологическое значение и таинственно связан с конечными судьбами мира. Нынешнее пребывание его в самом центре Российской земли, первопрестольной Москве, есть промыслительный знак, как не случайно было само обретение Иверской более тысячи лет назад…

Явившись первому афонскому пустынножителю, Матерь Божия открыла ему, что нарекает Святую Гору Своим ветроградом, и сделалась невидима, чтобы вскоре явиться на Афоне зримо и явственно, в образе, приближенном к человеческому, но просветленном и духоносном. Однажды вечером, возвращаясь с вечернего бдения, монахи узрели на море огненный столп, вершиной вздымающийся в небеса. Подплыв на лодке, они увидели вертикально стоящую на воде, горящую и не сгорающую, как бы невидимой силой поддерживаемую икону и различили черты Пресвятой Девы, любовно приклонившейся к Богомладенцу, Но все попытки обрести Святыню кончались ничем: образ ускользал от человеческих рук.

Огненные блистания над Афоном продолжались несколько ночей кряду, пока Божья Матерь не явилась во сне иноку Иверского монастыря Гавриилу и не возвестила: «Я имею желание дать вам Мою икону в помощь и покров. Войди в море и гряди по волнам с верою». Испросив благословения о. Настоятеля, брат Гавриил ступил на волну, к изумлению присутствующих, без труда пошел по ней; икона же Сама устремилась ему навстречу. Произошло это во вторник Пасхальной Седмицы 830 года.

Иноки водрузили Святыню на почетное место. Утром обнаружили, что она переместилась на врата обители. Икону вернули в храм — на следующий день все повторилось. Наконец Божья Матерь опять явилась Гавриилу в тонком сне. «Скажи монахам: чтобы более не искушали Меня, — сказала Пречистая. — Не для того прибыла Я, дабы вы Меня охраняли — Сама сохраню вас, и не только в сей жизни, но и в будущей». Чудесную икону нарекли Портаитиссой, что в переводе с греческого значит Вратарница, а по имени приютившего Ее монастыря — Иверской.

По описанию путешественника В. Барского (ХVIII в.), строгий лик святогорской Портаитиссы отдаленно напоминал правильные сухие черты Афины Паллады. Тон кожи был несколько сероватый, с бледно-оливковыми тенями. Характерная черта этого иконописного типа в том, что глава Пречистой чуть склоняется к Сыну, а головка Богомладенца находится в прямом положении.

«В таинственном сумраке небольшого храма, слабо освещенного узкими окнами, в мерцающем свете нескольких неугасимых огней мы увидели чудотворную икону Иверской Божией Матери, — запишет в 1854 году Святогорец Никодим. — Строгий лик Божественной Матери наводит невольный трепет на паломников; самый размер и очертания Ее божественного лика величественны, и Матерь щедрот и утех в этом храме является как будто Матерью правосудия грозного Судии».