Старуха 3

С новой автономной областью все было не очень просто: партия и советское правительство после серьезных споров приняли – за мелкими поправками – предложение Веры о том, что «нам Финляндия не нужна, но…» – и независимая Финляндия на карте мира осталась, правда, немного уменьшившись в размерах. А в новую область перешли Лапландия, вся центральная Финляндия, включая две «приботнических» провинции и еще кое-какие территории по мелочи. А вот бывшая Выборгская губерния стала теперь Выборгской областью, включающей, естественно, и Котку. «Независимая» Финляндия, сократившись по площади практически вчетверо, получила новое правительство, которое возглавил «этнический финн» еврейской национальности Куусинен, а на территориях, отошедших к СССР, финном в руководстве уже не было. Да и с финским населением там интересно было: из Выборгской области им предложили убраться – в Финляндию или в Саамскую область, причем всех предупредили, что из Финлянлии обратно уже через год пускать никого не будут. И большая часть народа рванула именно в Финляндию, но Вера в частном разговоре с Лаврентием Павловичем заметила, что «скоро все назад побегут». И предупредила, что назад пускать стоит исключительно хуторян:

– Фашизм у них из мозгов еще не выветрился, гадостей они нам много сделать смогут если им разрешить вернуться.

– А так они фашистить будут рядом с нашей границей, это, по-твоему, лучше будет?

– Не будут, этот Куусинен из перефашистит очень быстро. Ведь всех солдат и офицеров пленных мы к работе в Саамской области пристроили, а у него сорок тысяч «красных финнов» с собой – звери те еще. Недаром в революцию белофинны сотню тысяч красных перебили… так-то финны – народ спокойный, но что из себя представляют финны красные, они еще тогда поняли… и меры предприняли.

– А что же ты не сказала об этом раньше?

– А зачем? Лично меня там интересуют только месторождения всякого полезного, у нас теперь цинка будет вволю чтобы трубы оцинкованные для разных трубопроводов делать, ну и на много еще чего цинк пригодится. А думать о финнах разной расцветки – это в мои обязанности не входит.

– Все же ты контра.

– Ну да, и вы это давно уже знаете. Мне тут ребята с Байкала рыбку вкусную прислали, будете?

Насчет товарища Куусинена Вера если и ошиблась, то самую малость. Он быстренько начал «приводить в порядок страну», причем начал с репрессий по отношению к предыдущему ее руководству – и первым делом повесил Маннергейма. А спустя пару дней какие-то недовольные этим финны его просто взорвали в машине. Когда Лаврентий Павлович рассказал об этом Вере, у нее – причем неожиданно для нее самой – вырвалось:

– Ну и слава богу!

– Так… и как мне понимать это?

– Ну, я даже не знаю… – Вера на несколько секунд задумалась, пытаясь понять, почему у нее такая мысль вообще возникла. – Думаю, как есть, так и понимать. Ведь если копнуть в глубь, то этот бывший товарищ – верный последователь Троцкого, а в действиях своих как бы не хуже: он ведь под приличного человека весьма искусно маскировался и гадил наше стране исподтишка. Вы его с поводка спустили, он решил, что теперь можно уже себя во всей красе показать – ну и показал. И что нам, плакать по поводу смерти подонка нужно?

– Я вот все же тебя не понимаю: если ты знала, что он троцкист…

– Не знала, а так думала, доказательств-то у меня не было. А сейчас вы сами доказательства увидели… еще раз: я химией занимаюсь, а не политикой.

– Ну да, ну да… только химией она и занимается! А если все же к химии вернуться: что у нас на научно-химических фронтах новенького?

– Насколько я знаю, то особо ничего. Я сейчас работаю над получением особо чистого керосина для новых авиадвигателей, там собственно по химии ничего нового вообще, а вот по технологиям очистки повозиться еще придется.

– Ну валяй… кстати, ты, мне помнится, самолетами интересовалась сильно…

– Меня самолеты интересуют только с точки зрения пассажира: чтобы кресла были удобные и еду в полете вкусную давали.

– Вот я как раз об этом. Тут нам пришло предложение от одного авиаконструктора, ты его не знаешь, он вообще итальянец по фамилии Бартини…

– Роберт Людвигович? Да, вспоминаю, мне про него Бруно много интересного рассказывал…

– Я даже не собираюсь спрашивать, кто такой этот Бруно…

– А вопрос-то в чем? Нужно ли Бартини давать средства на изготовление того, что он придумал? Деньги-то я найду, а вот производственные мощности… в принципе, я могу попробовать опять через Марту для него авиазавод купить. Если завод поставить в Усть-Каменогорске или в Семипалатинске…

– Мне уже интересно, кто же такой этот Бруно… но все равно спрашивать не буду. Ты же даже не выслушала, о каком самолете я говорить собрался!

– Бартини – психованный гений, любой самолет, который он придумает, делать нужно просто потому что он придумывает лучшие в мире самолеты.

– А почему психованный?

– А потому что он не понимает, почему другие не понимают того, что его самолеты превосходят вообще все, что в мире делается. И не может этого объяснить…

– То есть такой же, как и ты, я правильно тебя понял?