Старуха 3

– И что по моей тематике может быть на электростанции? Все мои пластмассы и лаки еще на заводах в агрегаты понапиханы, я вообще к электричеству отношусь как уверенный пользователь лампочек и утюгов…

– Пользователь… придумаешь же словечко! А кто Кржижановскому подсунул электрический газ для переключателей высоковольтных? Там теперь народ спорит, допустимо ли на удаленной станции, где с химиками проблемы, ставить переключатели со страшно ядовитым газом…

– Гексафторид серы – вообще не ядовитый.

– Вот ты им это и объясни. И помоги немножко: как мне доложили, у них вопросы в основном о том, как эти переключатели ставить на место и подсоединять. В общем, на месте разберешься… или просто вид сделай, что разбираешься, главное – из Москвы на пару недель исчезни.

– И когда?

– А вот прямо сейчас и исчезай. Экипаж твоего самолета уже на аэродроме… на моей машине поедешь туда. Тебе полчаса вещи собрать – и адью.

– Но я…

– Я спорить не собираюсь, я просто тебя информирую. С университетом… Тихонов завтра договорится, а Иосиф Виссарионович… он уже в курсе, он тебя из Москвы убрать и посоветовал. Сама понимать должна: его советы строже приказа. Беги уже, собирайся!

Вера еще подумала, что ситуация сложилась действительно аховая, если ее решили из Москвы вывозить на самолете ночью. Уже два года действовал строжайший приказ, запрещающий «ответственным товарищам» пользоваться авиатранспортом в принципе, а исключения «допускались» лишь для нескольких человек, перечисленных в приказе поименно. И, хотя сама Вера в номенклатуру не входила и в список «приземленных» товарищей не попала, однако ее имя всплыло в списке лиц, которым лететь «в случаях крайней срочности и необходимости» позволялось. Но вот ночные полеты – их в принципе выполняли лишь военные летчики, и не все, а лишь «специально обученные», в основном из бомбардировочной авиации. А не в основном – все пилоты военно-воздушных частей войск КГБ (то есть и летчики из особой военно-транспортной эскадрильи, и истребители из отдельного полка воздушного прикрытия транспортной авиации). То есть все шестьдесят человек – и то, что теперь им дали задание ночью вывезти Веру «куда подальше», свидетельствовало о серьезности ситуации.

Но проанализировав свои ощущения по дороге на аэродром (а Лаврентий Павлович лично ее туда проводил), Вера вдруг поняла, что она не боится. Совсем не боится: к тому, что любой ее день может оказаться последним, она привыкла еще «в прошлой жизни»: все же возраст «обязывал». А лететь ночью на самолете – это было вообще не страшно: в отряде «транспортников» КГБ летчики были опытнейшие, а аэродромы…

С прошлой весны, когда началось уже относительно массовое производство самолетов Мясищева и их начали всерьез так использовать в ГВФ, началось и массовое строительство хороших аэродромов. С бетонными посадочными полосами и с грамотно обустроенным освещением. К тому же взлетки этих аэродромов даже от наличия электричества в городской сети не зависели, все аэродромы были обеспечены и собственными электростанциями (как правило, «сельскими», с двумя генераторами и котлами, работающими на мазуте), а конкретно для ВПП предусматривался и аварийный генератор с бензиновым мотором.

И аэродромов было выстроено уже много: только в ближнем Подмосковье такие появились в Клину, в Волоколамске, Наро-Фоминске, Серпухове, Коломне, Шатуре и Сергиеве – а всего в радиусе полета Вериного самолета подобных аэродромов было уже за полсотни. И это без учета аэродромов военных, так что при необходимости приземлиться было много где можно даже в безлунную ночь. А просидеть эту ночь в самолете тоже особых проблем не представляло: именно Верин самолет внутри кроме шести кресел имел и диван, на котором можно было прекрасно выспаться. То есть в принципе можно было выспаться: на диване имелись даже ремни, чтобы пристегнуться и поспать без риска свалиться в случае какой-нибудь турбулентности…