Старуха 3

Но Слава не только насчет гостиницы «ошибся»: Комсомольские комсомольцы, оценив сложность работ, сразу предупредили, что сделают просимое «в лучшем случае за месяц», поскольку и основной работы у них хватало. А вот предложение Веры «помочь чем смогу» они приняли с радостью, лишь только узнав, что Вера химиком работает: оказывается, на заводе были серьезные проблемы как раз с применением изготавливаемых в Тугнуйске клеёв. Точнее, не с применением их, а с результатами применения: техконтроль и особенно военная приемка завода почти половину клееных деталей не принимали. Причем парни честно сказали, что они и сами бы такое не приняли: клеёные соединения ползли и слишком уж часто не проходили прочностные испытания – а причин такого поведения клея никто понять не мог. И Света Бачурина сюда, в общем-то, по делу прилетала – но вот разобраться в том, что авиаторы делают не так, не смогла. Вроде все всё делают строго по инструкции…

Вера только на то, чтобы выяснить причину появления плохих клеевых соединений, потратила две месяца: все же завод-то выпускал истребители Сухого, а если в полете отваливается остекление кабины, то хорошим в бою это точно кончиться не может. А потом еще почти столько же времени придумывала технологии неразрушающего контроля качества получившихся деталей. А после работы на заводе еще много времени проводила в «комсомольском КБ», на лету решая возникающие при изготовлении нужного оборудования проблемы: все же авиаинженеры не очень хорошо понимали, что может случиться с легковоспламеняющейся пластмассой при «заварке» трубки, в которой еще и куча пороха насыпана.

А когда работа практически была завершена, Витька – брат Светки Бачуриной – решил уточнить:

– Тебя с работы-то отпустят? Меня-то точно нет.

– Меня – не отпустят, но ты не переживай. Ты же не авиаинженер, а станкостроитель. Станкостроители – они везде нужны. Так что давай, собирайся уже…

– Ты не знаешь нашего директора…

– А ты не знаешь моего начальника. Значит так, раз уж ты теперь человек женатый, то должен слушаться жену. Завтра в одиннадцать мы улетаем, и спорить тут бесполезно. Вопросы есть?

– Начальство меня убьет…

– Сначала им придется убить меня. Но у них это точно не получится…

Глава 12

В прошлой жизни, когда у Веры Андреевны в Марселе заканчивался последний день ее работы в качестве переводчицы, ее муж (тогда еще будущий) вдруг спросил:

– А у тебя документ какой-нибудь есть действующий?

– Конечно… а что?

– Мы же не хотим расставаться, а если… я имею полное право возить жену с собой. В церкви венчаться будем или просто в торгпредстве зарегистрируемся?

– В постпредстве наверное?

– Поясняю: в постпредстве сначала у меня потребуют разрешение на брак с иностранкой. Правда, если мы обвенчаемся, то меня просто выгонят из партии и с работы тоже, но это неважно. А насчет торгпредства… я знаю, как не запрашивать такого разрешения. Завтра мы уже навсегда уедем из Франции и никто даже спрашивать не будет, было у меня разрешение или нет.

Тогда он сам на бланке несуществующего торгпредства составил «свидетельство о браке» – и они прожили вместе долгих и счастливых тридцать пять лет…

В Комсомольске Вера почти все время работала бок о бок с Виктором и днем, и вечером: он как раз был разработчиком той оснастки, с помощью которой приклеивалось стекло к раме кабины самолета, а после окончания рабочего дня они вместе сидели в комсомольском КБ, думая, как все же заставить тупую машину аккуратно заклеивать трубочку с порохом. И когда обе работы были практически закончены, он вдруг сказал:

– Ты завтра паспорт на работу захвати.

– Зачем?

– А обед сходим в ЗАГС и распишемся. Мы же оба не хотим друг с другом расставаться? А если жена захочет переехать с мужем, то ее не имеют права с работы не отпускать.

– Или муж захочет уехать к жене. У меня паспорт всегда с собой, а почему именно в обед?

– Днем в ЗАГСе народу нет никого, управимся за десять минут…

Не было никаких «признаний в любви до гроба», ни «поцелуев украдкой», ни даже букетика цветов, сорванных с городской клумбы – просто иногда так случается, что никакие особые слова и никакие ритуальные действия вообще не нужны, поскольку людям и без них все абсолютно ясно. А когда ясно становится сразу двоим…

Когда они вышли из ЗАГСа, Виктор первым делом сказал молодой жене:

– Идем быстрее, до конца обеда двенадцать минут осталось. Но ты не волнуйся, ребята обещали нам пирожков в столовой взять, перекусим чаем с пирогами когда перерыв образуется. А почему ты не захотела фамилию менять?

– Слишком много документов тогда исправлять бы пришлось, а заниматься этим и некогда, и не хочется. Опять же: Вера Андреевна Андреева звучит немного смешно. А тебе это так важно?

– Да нет… просто все вокруг обычно меняют…

– Но мы-то – не все! Мы с тобой вообще уникальные. В особенности я: я паспорт, похоже, в ЗАГСе оставила… а, нет, просто в другой карман сунула. А с чем пирожки-то будут?