Старуха 4

Местное население (все же главным образом состоящее из белорусов и украинцев, хотя и поляков там было немало) евреев на дух не переносило, и красноармейцам пришлось еще и лагеря, где их расселили, дополнительно охранять – но ведь это было очень временным решением, а вот что делать с ними дальше, в руководстве страны полного понимания не было. Ясно, что нужно их оттуда вывозить – но куда? И, что для Иосифа Виссарионовича было главным, нужно было сообразить, как всю эту толпу заставить хотя бы себя всем необходимым обеспечивать. Хотя бы тем же продовольствием – понятно, что не сразу же, ведь пахать и сеять было уже поздно, и даже урожай собирать не требовалось – а вот в следующем году… Проблема эта была на самом деле исключительно острой: подавляющее большинство этих самых польских евреев мало что ни хрена делать не умели, так еще и не хотели: если взять только взрослое мужское население, то больше половины из них в Польше занималось розничной торговлей или были другими «работниками сферы обслуживания»: мелкими ремесленниками, клерками в разнообразных конторах. А процентов пять вообще были просто «владельцами крупных компаний»…

Впрочем, среди «перемещенных лиц» имелись и весьма востребованные специалисты: те же врачи, например – но они «давно привыкли» медицинские услуги оказывать за очень немаленькие деньги, так что даже среди врачей удалось «пристроить к делу» всего пару сотен человек. Но эти врачи хотя бы польский язык знали – а большинство из столь внезапно «доставшихся» Советскому Союзу евреев только на идише говорить умели, что тоже создавало очень много проблем. Впрочем, проблем в СССР и без этого «пополнения» хватало, но все проблемы как-то решались. И иногда «решались сильно заранее».

Неизвестно, как Вячеслав Михайлович договаривался с папой, но эти договоренности точно очень много потенциальных проблем ликвидировали в зародыше – а вот фашистам проблем добавилось. Из чуть менее двух с половиной тысяч депортированных ксендзов почти две сотни итальянцы сразу передали в Германию (очевидно, что этих немцы специально заранее увозить к себе не стали, имея в виду использовать их против СССР), но когда выяснилось, что там они гадить больше не смогут, решили их на территории генерал-губернаторства использовать «по назначению». А вот с остальными…

Польское католичество к Пию XII относилось весьма враждебно, в особенности после того, как папа оккупацию Польши Германией в целом одобрил. И поэтому самому папе такой «подарочек» оказался совершенно не нужен. Тем более не нужен, что почти все эти ксендзы исключительно по-польски разумели, так что даже пристроить их в какие-то итальянские церкви или в монастыри было невозможно. Так что по договоренности с Муссолини попиков решили срочно обучить итальянскому, а затем распределить в армию на должности «ротных капелланов» – чему сами поляки были совсем не рады. Но у Муссолини хрен забалуешь: тех, кто отказывался от столь лестного предложения, просто распихивали по тюрьмам, причем Пий их еще и сана при этом лишал, так что даже среди итальянских уголовников они становились париями: убежденные католики, они считали расстриг вообще отбросами. На это накладывалась и воспитываемая уже много лет ненависть к любым неитальянцам, так что поляков в тюрьмах за людей никто не считал. Поэтому и «отказников» – после того, как пару десятков человек «отправили на перевоспитание» – оказалось очень немного – но чтобы обучить языку пару тысяч не привыкших по-настоящему трудиться персонажей – пришлось довольно прилично потратиться…

Хотя все эти проблемы Советского Союза как бы и не касались… как бы: оставшаяся на новой территории часть польского населения высылкой ксендзов была очень недовольна. Пока это недовольство наружу вроде и не выплескивалось, но Лаврентий Павлович считал, что это – всего лишь вопрос времени. Даже при том, что высылку ксендзов провели по его настоянию.

– Я не сомневаюсь, что пользы от того, что мы не дали возникнуть на нашей территории паре сотен фашистских диверсионных организаций – а католические церкви, втайне агитирующие против Советской власти, я иначе и рассматривать не могу – гораздо больше, чем потенциальный вред от недовольства польских крестьян, – высказал он свое мнение на очередном совещании по вопросу интеграции новых территорий. – Однако мы и с этим недовольством бороться обязаны, причем всерьез бороться, пока оно не выплеснулось в виде бунтов.

– Мы здесь сегодня собрались, чтобы обсудить конкретные предложения, а не заниматься пустопорожней агитацией, – заметил Иосиф Виссарионович. – Конкретные предложения у тебя есть?

– Есть. Но сначала я предлагаю обсудить предложения моей соседки.

– Ей что, больше заняться нечем? Она же должна с ребенком сейчас сидеть и вообще из дому не высовываться!

– А она говорит, что кормление младенца успокаивает и склоняет к размышлениям на тему счастливого будущего, – улыбнулся Лаврентий Павлович. – И ее предложения особо глупыми я назвать не могу, а вот насколько они умные…