Старуха 4

– Он мне всем нравится, но вот жена его… сами знаете про ночную кукушку, так что когда он предложит полякам переселение на Дальний Восток из казны финансировать, сразу его гоните, можно даже матом: он поймет и не обидится. Причем даже желательно матом и публично: зачем ему личную жизнь-то портить? А у него появится кузявая отмазка перед супругой…

– И кто-то мне после этого будет говорить, что ты не зараза? Ладно, иди уже, корми, я подожду, почитаю пока твое творчество…

Товарищ Кузнецов не рассказал товарищу Сталину еще об одной «мелкой детали», сделавшей «Щуку» такой тихой – ему комсомольские инженеры то ли забыли о ней рассказать, то ли не сочли ее «заслуживающей внимания». А «деталь» была на самом-то деле очень важной: валы лодки теперь крутились в деревянных подшипниках. Марта в принципе знала, что бакаут используется для изготовления крикетных клюшек, но еще она знала, что из этого же дерева делают и ступки с пестиками для измельчения всякого, так что заказ Веры у нее большого удивления не вызвал. Небольшое – да, Марта лишь удивилась количеству потенциальных ступок, но ведь у Веры столько разных химических производств!

Не особенно удивились поставкам древесины из Швеции и советские таможенники, ведь им было вообще запрещено «удивляться» тому, что приходит в страну по линии НТК. Слегка удивился такой поставке лишь Валентин Ильич – но ему Вера объяснила, что на латыни это дерево не просто так именуется не иначе, как lignum vitae, то есть «дерево жизни», и что его смолой лечится буквально все от кашля до артрита, а стружки завариваются в качестве «лечебного чая». И удивился он только когда прикинул, сколько этого самого чая можно заварить из пяти с лишним тысяч тонн целебной древесины. А вот стоимости закупки он удивиться не смог: ее провели с «непубличного счета» в Швейцарском банке, отчеты по которому в СССР не передавались…

Но в Комсомольске никто даже не знал, что драгоценная древесина во всем мире является жутким дефицитом… то есть при такой цене никакого дефицита, конечно, не было… там просто знали, что на складе еще лежит запас «очень прочных дров», которого хватит еще лодок на тридцать, а еще ведь «Старуха сказала, что передала Комсомольцам лишь малую часть имеющегося запаса» – так что когда в начале ноября на завод пришел «заказ» на строительство сразу двенадцати таких лодок, единственной серьезной проблемой, которую пришлось решать судостроителям – это проблема с поставками нужной резины. И прилагающегося «резинового клея».

Впрочем, так как Комсомольский судостроительный давно уже входил в структуру НТК, они проблему стали решать «по-НТКовски»: позвонили по ВЧ Вере домой и изложили грядущие потребности. Вера Андреевна тяжело вздохнула (а Вера тихо про себя выругалась) и позвонила в Ушумун, где делалась «резина» (на самом деле довольно сложные – и в технологическом плане, и по форме – изделия), затем позвонила Валентину Ильичу…

– Вера, ты что, всерьез думаешь, что у нас где-то бьет денежный фонтан? Откуда я тебе срочно вытащу двенадцать миллионов?

– Если бы не декрет, я бы вам вообще не звонила. А так как я несколько ограничена в передвижениях… Ну, объявите праздничный аттракцион неслыханной щедрости, выставите на продажу пару тысяч автомобилей для передовиков сельского хозяйства по шесть тысяч за штуку…

– Знаешь что?

– И знать не хочу.

– Я бы тоже не хотел, но… ты мне на могилку закажи памятник из карельского порфира, если тебе несложно. Я, конечно, пока не знаю, кто меня сразу убьет после такого объявления, но список желающих я тебе сегодня же пришлю. И, заметь, Иосиф Виссарионович в нем будет далеко не первым…

– Ну подумаешь, пострадаете слегка за дело мировой революции… вам же совсем недолго мучиться придется – зато в следующем году у нас будет двенадцать совершенно бесшумных подлодок. А Иосифа Виссарионовича я предупрежу…

– Я же сказал, он вообще последним в очереди…

– А он всем первым вас убивать запретит. И потом, вы же денежки эти еще до конца года в казну вернете, даже с процентами.

– И откуда я их извлеку? До конца года осталось всего меньше двух месяцев.

– Я же сказала: в передвижениях я ограничена. А через Фрею всего Марте не передашь. Вы товарища Афанасьева под благовидным предлогом в Москву вызовите, я ему все подробно расскажу… у меня есть столько денег, просто их доставать не особо просто.

– Ты сейчас дома?

– Нет, я брожу по тайге где-то в Сибири… Конечно дома, куда я с дочкой-то денусь?

– Я к тебе заеду… через полчасика, договорились?

– Тогда уже через час, мне еще дочку покормить нужно будет…