Старуха 4

– Ну, если ты не сможешь, как сейчас, все ясно и понятно объяснить… Думаю, что через пару недель мы к этому вопросу еще вернемся. И еще… Вера Андреевна, ты хоть намекни, о чем вы тут с Пассионарией ругались?

– Не ругались, а спорили. О своем, о женском. Но если уж совсем намеком, то она на минутку решила, что вы на досуге властелином мира подрабатываете, и сам господь бог у вас на побегушках… а я ей объяснила, что не на побегушках, а так… старается ваше мнение учитывать, но не более.

– Зараза!

– Именно так. Ну так я пошла?

Дома ее встретил немного встревоженный Витя:

– Счастье мое, так все в мире серьезно?

– Это ты о чем? О терках между немцами и французами? Не стоит по этому поводу волноваться, разве что семечек нужно запасти побольше.

– Зачем семечек? Может, масла подсолнечного купить в запас?

– Ну и как ты будешь масло лузгать, на заборе сидя?

– На каком заборе?

– Опять перетрудился… мы сейчас всем Союзом усядемся на заборе вокруг арены, на которой они друг другу морды бьют, и будем наблюдать за ними, семечки лузгая. Потому что нас этот мордобой касается лишь в той мере, что дает нам еще минимум год на подготовку к возможной войне с тем, кто в этой драчке победит. Победят, скорее всего, немцы – и это печально. Но вот подготовиться мы теперь точно успеем. Как у вас дела с термопрессами для Иркутского завода?

– Нормально… значит, запасаться пока ничем не надо?

– Терпением запасайся, я скоро ругаться начну. Не вот прям сегодня, а когда на работу выйду. Но выйду я, похоже, уже в июне…

– Зачем?

– Катю в университет принимать. Я знаю, что она к университету готова, а по положению каждый профессор имеет право вне всяких конкурсов двоих к себе принять – но только тот профессор, кто работает, и объявить о таком приеме до начала приемных экзаменов. Так что тут без вариантов, да и мысль у меня возникла насчет кое-чего новенького и очень интересного.

– У тебя каждый день мысли насчет новенького, а вот как насчет поужинать?

– Вот, вижу, что тебя уже отпускает. Я тогда Дашу спрошу, сможет она еще часа полтора с детьми посидеть? Мы бы тогда в ресторан сходили… что-то я давно в ресторане не была.

– Ну, пошли…

– Да шучу я! Ужин на кухне нас давно ждет, а замашки буржуйские… мы их отложим. До нашей победы отложим…

– А мы точно победим?

– Точнее не бывает. Тебе сколько котлет накладывать?

Глава 11

Станислав Густавович внимательно выслушал эмоциональную и немного сбивчивую речь Иосифа Виссарионовича и ответил просто:

– Она права. В целом права, хотя, мне кажется, она даже не понимает, почему именно она права.

Разговор этот состоялся на «даче» Сталина: Иосиф Виссарионович давно уже завел привычку там, в неформальной обстановке, беседовать с отдельными товарищами, способными прояснить для него некоторые важные вопросы. Иногда – как и в этот раз – вопросы были скорее «философского плана», но ответы на них оказывали очень серьезное влияние на экономику страны и вообще на состояние дел в мире. То есть сначала эти ответы это состояние проясняли, а затем уже, когда становилось ясно, что делать дальше, эти действия текущее состояние и меняли, причем чаще всего в пользу СССР.

А вопрос у Иосифа Виссарионовича возник действительно важный: уж как-то очень «предсказано» развивались боевые действия между Францией и Германией, и развивались они совершенно не так, как предсказывали советские военачальники – но в полном соответствии с «предсказаниями» товарища Синицкой – и Иосифу Виссарионовичу было очень важно понять, чем же отличается анализ Генштаба (то есть военных профессионалов) от «любительского» анализа молодой женщины, в военных делах разбирающейся довольно слабо.

– Слава, ты не первый, кто произносит эту фразу, но сейчас я хочу понять, в чем именно она права.

– По крайней мере в том, что она называет затраты на оборонные проекты исчисляемыми в ненастоящих деньгах. Термин, конечно, у нее какой-то… детский, но суть она уловила верно. Уж насчет денег и о том, как их получить, она все очень хорошо понимает.

– А мне ты можешь нормальными терминами объяснить? И, главное, почему эти, как она говорит, ненастоящие деньги сейчас помогают немцам громить французов? Ведь немцы Францией точно не ограничатся, и нам нужно им противопоставить что-то гораздо более могучее.

– Так много вопросов и так мало ответов… точнее, ответ всего один, просто не самый короткий. Гитлер у себя создал великолепную финансовую систему, позволяющую обеспечить очень быстрый рост промышленности, и воспользовался ее преимуществами максимально эффективно: двухконтурная система денежного обращения привела к тому, что в развитие промышленности пошло более двух третей общего объема финансирования экономики.

– Это примерно как у нас, так?