Старуха 4 (СИ)

— Кстати, они по поводу мандаринов особенно недовольны будут, ведь в Абхазии на осушаемых болотах…

— А я думаю, что они болотным абхазам, после того, как испанские мандарину сами попробуют, наоборот вот такой фитиль вставят: я уж не знаю, кто там сорт для прививки лимонов выбирал, но сейчас абхазские мандарины мелкие и кислющие. Допускаю, что испанские сорта там просто не приживутся и абзхазы выбрали единственный, который там не загнется зимой — но почему из-за этого должны страдать советские дети?

— Ты Иосифу Виссарионовичу про это сказать не побоишься? Лично сказать.

— Правду говорить всегда легко и приятно. В особенности правду о том, что мы этим контрактом дыру в бюджете НТК закроем на сотню с лишним миллионов просто поступлениями американского золота и еще на столько же — продажей населению экзотических испанских фруктов и масла. Один контракт — и четверть недостачи ликвидирована! Поэтому я о таком величайшем достижении нашей промышленности вам доверю доложить: лишняя благодарность от руководства вам точно не помешает.

— А тебе помешает как будто!

— А мне не нужно, я сейчас зампред ГКО, мне не комплименты, а боеприпасы требуются.

— Вот ведь зараза!

— И контра, вы забыли мне об этом напомнить. Да, а вы пока подумайте, как Карла отдельно отблагодарить. У него-то от контракта этого выгода копеечная, сотня тысяч крон на поставках аккумуляторов и сотни две ­он наскребет на коробках передач…

— Тоже неплохо!

— В деньгах неплохо, но нужна награда и моральная. Однако советские ордена даже не предлагайте, шведы такого не поймут — а надо его так наградить, чтобы он дома гордиться мог!

— Я посоветуюсь… Наградим твоего Карла, обязательно наградим!

К некоторому удивлению Валентина Ильича Иосиф Виссарионович известие о заключении Верой контракта с Биргхирсоном воспринял очень спокойно:

— Старуха тут права: эти автомобильчики никоим образом не усилят войска фашистов. А то, что советским детям достанется больше фруктов — вообще замечательно. И масло оливковое… мы же не будем писать на бутылках, что его фашисты произвели. Мы отличаем фашистов от простых трудящихся, даже от тех, которые вынуждены жить в фашистской стране. А то, что Советский Союз помогает тамошним крестьянам… жалко, что Долорес об этом рассказать испанскому народу сейчас не сможет, но ведь фашистский режим в Испании не вечен.

— А если она все же проговорится?

— Как она сможет проговориться о том, чего знать не будет?

— Вера еще просила подумать, чем Карла наградить, таким чем-то, чем он у себя в Швеции гордиться сможет. Но не орденом советским…

— Со временем он, безусловно, получит орден Дружбы народов, а пока… он же очень автомобилями увлечен, так давайте ему сделаем в подарок автомобиль. Такой же, как для членов Политбюро. Только не бронированный, конечно. Таким автомобилем он наверняка гордиться сможет и в любом случае ему будет очень приятно. Честно говоря, я несколько удивлен тем, что Старуха сама о таком не догадалась.

— Она сейчас очень занята в университете, сессия и выпускные экзамены — а это работа, насколько я помню, всегда отнимала у преподавателей все силы…

— И нам остается надеяться, что все силы она там не потратит, нам ее силы еще очень пригодятся, — усмехнулся Сталин. Ты слышал, что нам товарищ Пономаренко про нее сообщил? Нет еще?

Товарищ Пономаренко находился в состоянии, которое в боксе именовалось «грогги». То есть в состоянии полнейшего обалдения, и не потому, что ему кто-то провел удар в челюсть. А потому что геологи сообщили, что именно они нашли возле Старобина на глубине в четыреста метров. Но в состояние, близкое к нокауту его отправило не само сообщение геологов, а то, что Вера Андреевна ему как-то очень прозрачно на находку намекнула еще тогда, когда землю ковырять там никто даже не собирался. В принципе о наличии месторождения сильвинита она, как химик, могла по каким-то косвенным признакам догадаться, а вот точно сказать, на какой глубине его искать…

И для того, чтобы заранее выяснить, что нужно будет делать с этой находкой дальше, он нарушило приказ и отправился в Москву на самолете. Правда уже с аэродрома его вызвали к товарищу Сталину (чтобы провести «воспитательную работу» из-за столь явного нарушения решений правительства), однако Иосиф Виссарионович, выслушав новость об обнаружении огромного месторождения ценнейшего удобрения, сильно Пантелеймона Кондратьевича «воспитывать» не стал:

— Ты хочешь геологов своих к высшим орденами представить?

— Не за что. Товарищ Синицкая буквально пальцем ткнула туда, где бурить требовалось, и даже предупредила, на какую глубину бурить нужно — так что месторождение — полностью ее заслуга.

— То есть ты хочешь, чтобы мы ее к ордену представили?