Старуха 4 (СИ)

Пять пар самолетов, тридцать пар ракет, четыре с половиной минуты боя… В эскадрилье полковника Коккинаки вообще-то было двенадцать новейших машин, но у одной при проверке на земле не включился интегратор, а по уставу разрешалось в воздух подниматься только парами. Во втором и третьем полках — где было только по восемь новых машин — с интеграторами проблем не было, лишь на одной машине обнаружилась неисправность в системе пуска третьей пары ракет и самолет в воздух поднял только четыре ракеты — но как раз у третьего полка побед оказалось больше всех: ему «досталась» группа тихоходных «Фарманов» — и на все два десятка этих «раритетов» ему хватило всего шести ракет. А затем полк навели с земли на группу британских «Бленхеймов», и советские истребители, выбрав правильную позицию для атаки, «уронили» все двадцать машин восемью ракетами. Причем, судя по разговорам советских летчиков, большинство из них «просто падали» без видимых повреждений: встреча со стальной шрапнелью оказалась летальной не для машин, а для экипажей. А остатки ракет они выпустили по остаткам французской группы, с которой начал избиение сам полковник Коккинаки.

У Константина Константиновича было еще острое желание по все еще целым врагам отработать из пушек, и он искренне считал, что три эскадрилью новейших «сушек» смогут полностью «очистить воздух от вражеской вони» — но ему было приказано после отработки ракетами возвращаться на аэродромы базирования и нарушать приказ он не стал. Понимал, что в бою всякое может случиться, а потеря даже одной машины нанесет стране огромный ущерб. И даже случайная пуля, которая самолету особо не повредит, но выведет из строя интегратор… который, как ему сообщили еще на испытаниях, стоил в несколько раз дороже самого самолета…

Усилить северную группу войск КГБ Лаврентий Павлович решил (не единолично, конечно, а после совещания со специалистами) после того, как из Британии пришла информация, что в каком-то клубе, членами которого были в том числе и несколько лордов, обсуждалась идея об оккупации Советского Севера и, в частности, вопросы высадки британского десанта в Мурманске и Архангельске. А насторожила его эта информация главным образом потому, что обсуждение шло между членами финансового комитета палаты лордов.

Ну насторожила — и насторожила, информацию проверили — и внезапно обнаружили, что Англия уже подписала с Норвегией договор о военном сотрудничестве. И в рамках этого договора уже переправила в Норвегию от тридцати до пятидесяти тысяч своих солдат. Ладно просто солдат, в Норвегию перебазировалось больше сотни самолетов, из которых половину составляли бомбардировщики — а это настораживало еще сильнее.

Настолько настораживало, что с середины января над Норвегией почти постоянно висели МП-2, следящие за норвежскими аэродромами и за тем, что творилось в норвежских фьордах. Поэтому у Советского Союза была очень подробная информация о том, какие корабли прятались в фьордах — и утром четвертого марта было решено этой информацией воспользоваться.

За прошедшее со времени войны с Японией время по распоряжению Лаврентия Павловича были изготовлены еще четыре «самых дорогих бомбы в истории человечества», а на состоявшемся в ночь с третьего на четвертое марта было решено часть этих бомб выкинуть. И выкидывать их было решено в двух очень далеких друг от друга местах — но только в том случае, если не принесет результата работа Вячеслава Михайловича.

Рано утром в наркомат иностранных дел были вызваны послы Великобритании и Франции, по отдельности вызваны. И французскому послу товарищ Молотов заявил буквально следующее:

— Вчера утром территория Советского Союза подверглась вторжению нескольких воздушных эскадр, в составе которых было более сотни французских бомбардировщиков. С достоверностью установлено, что в налете участвовало шестьдесят четыре машины Мартин Мэрилэнд, которые Франция только что закупила в Соединенных Штатах Америки. Советский Союз расценивает такое вторжение — пока расценивает — как недопустимую провокацию, теоретически способную привести к войне Франции с Советским Союзом, в которой, мы, по понятным причинам, крайне не заинтересованы. Поэтому Советское правительство поручило мне передать Вам, господин Наджиар, и через вас Вашему правительству следующее: Советское правительство готово рассматривать данное вторжение как случайный инцидент…

— Я передам…

— … не влекущий далеко идущих последствий, при условии официального признания французским правительством факта нападения на СССР и выплаты в качестве компенсации за нанесенный ущерб пятидесяти миллионов золотых рублей.

— Об этом не может быть и речи! Такая сумма…