Старуха 4 (СИ)

— Если бы только на чайники! У нас наши чайникостроители уже и электроплиты со стеклянными крышками делают, сейчас вон вообще утюги со стеклянной подошвой выпускать предлагают. Говорят, что такой утюг меньше электричества жрет…

— Если хотите, я сама пойду и этим изобретателям в морду плюну. Утюг-то и упасть может! Но в одном они правы: хороший утюг народу тоже нужен… Ладно, я примерно знаю, из чего экономичные утюги делать нужно, через неделю техпроцесс принесу. А электроплиты со стеклом — это штука полезная: шансов меньше, что плиту если супом зальет, то короткое замыкание случится. И мыть ее, если молоко сбежит, куда как проще.

— Ну вот, отвлек тебя утюгами от важной работы… а ты сейчас чем занимаешься? Ну, кроме очередных взрывающихся штук? А то я твой темник прочитал, так больше половины слов вообще не понял. На русском вкратце рассказать можешь? А то Иосиф Виссарионович иногда вопросы задает, а я не знаю, что и отвечать…

— Утюги — тоже работа важная, и меня они от работы не отвлекут. А чем занимаюсь… студенты мои с аспирантами все же придумали цветную пленку для киношников. Правда то, что на пленке получается, смотреть невозможно, да и отснятое через месяц-два портится безвозвратно…

— А зачем тогда…

— Но зерна почти нет, светочувствительность такая, что можно буквально ночью при свете звезд снимать. И цветоотделенные негативы с нее для гидропечати получаются прекрасные, так что теперь цветное кино можно простыми камерами снимать. С Переславлем они уже работу начали, вроде обещают, что к маю выпуск этой пленки на заводе наладят…

— Это хорошо, а что еще?

— А все прочее — просто рутина. Придумываю разные новые пластмассы, изучаю их свойства, потом пишу заключения о том, что такие пластмассы никому вообще не нужны…

— Я же серьезно спрашиваю!

— А я серьезно и отвечаю. Это работа исследовательская, и в девяноста девяти процентов случаев выясняется, что продукт получить можно, но пользы от него, кроме вреда, вообще нет. Но пока не попробуешь, то и этого не узнаешь — но один-единственный процент, когда получается что-то полезное, все расходы на исследования покрывает. Собственно, поэтому меня утюги и не отвлекут: экспериментов тысячи, но ими занимаются студенты под руководством аспирантов, а я только результаты анализирую — а этим можно и дома заниматься.

— Это ты к чему? — с подозрением в голосе поинтересовался Валентин Ильич.

— Именно к этому: на следующий учебный год у меня совсем уже не научные планы…

О том, что отдых в подмосковном санатории вызвал определенные последствия, Вера начала подозревать уже в конце февраля, а в марте убедилась в этом окончательно. После чего она до минимума сократила свои контакты с разной «вредной химией» и всерьез занялась уже вопросами подготовки специалистов в химических институтах. Институтов-то было уже немало, а вот учебные программы в них Веру совершенно не радовали. Да и как они могли ее порадовать, если на дворе стоял уже тридцать девятый год, а основным учебником по органической химии была монография еще Дмитрия Ивановича Менделеева! То есть в университетах (двух, московском и казанском) имелись и более современные учебники — а вот во всех прочих учебных заведениях с этим было отвратительно. То есть и в столичных университетах с учебниками особого счастья не наблюдалась, но это компенсировалось прекрасным преподавательским составом, а вот на периферии картина выглядела просто печально. И даже в Ленинграде… школа-то там усилиями того же Фаворского сохранилась очень хорошая, но вот выпускаемых в Ленинграде химиков в НТК на работу старались не брать.

Лаврентий Павлович даже по этому поводу чуть не поругался с Верой:

— Вот объясни мне: мы подобрали тебе на завод, как ты и просила, лучших выпускников, на их проверку потратили столько времени и сил — а ты заявляешь, что они тебе, видите ли, не годятся! Что за капризы? В конце концов, ты тут не владычица морская…

— Они не годятся.

— Это я уже слышал. А объяснить, почему не годятся, можешь?

— Могу, но вам мои объяснения не понравятся.

— Ты мне вообще не нравишься… особенно в последнее время, но я терплю. И еще раз потерплю, так что выкладывай свои объяснения. Причем такие, чтобы я проникся твоей правотой.

— Ну, проникайтесь. Они — не годятся.

— Старуха, ты меня сейчас из себя выведешь!