Старуха 4 (СИ)

На самом деле Вера прекрасно понимала, что насчет виртуозности исполнения она вряд ли может потягаться даже с учениками Нади Новиковой, и поначалу предполагала, что исполнять музыку для записи будет кто-то другой, какой-нибудь профессиональный исполнитель. Но вот Миша Терехов, со своим хорошим музыкальным слухом, прекрасным владением им же разработанной аппаратурой, перфекционизмом, периодически внушавшим страх у окружающих, и терпением, больше свойственным какому-нибудь буддийскому монаху, действительно сотворил чудо. Вера каждую партию исполняла по несколько раз, и Миша из разных исполнений на своей машине «вырезал» самые хорошо звучащие отрывки. При записи «Баллады» дети, которым дали партию скрипок, ее отыграли четырнадцать раз — каждый раз хоть где-то, да фальшь допуская, но и из этого Миша сумел собрать «идеальную запись». Так что звучащему с пластинок «исполнению» могли бы позавидовать и многие известные академические оркестры.

Сама Вера при работе не могла понять, почему при исполнении «Лета» у нее перед глазами вставала какая-то странная девочка: вроде как и китаянка, но почему-то с английским именем. А вот «Зиму» в ее внутреннем представлении играли какие-то длинноногие девицы в вызывающе коротких юбках. То есть по нынешним временам вызывающе коротких, а когда Вера Андреевна в школе детей учила, там такие юбки школьницы старших классов через одну носили, так что «видимое внутренним взором» Веру не особенно напрягало, тем более с высокой блондинкой у нее четко ассоциировалось имя «Таня». Ну, всякие же бывают ассоциации в музыке, а тут вот «старость» почему-то вспомнилась…

Последствия этого «мелкого музыкального хулиганства» начали проявляться еще до выхода даже пробного тиража пластинок: во Владимирском высшем музыкальном училище появилась новенькая кафедра перкуссии, а заведующей кафедрой была назначена Оля Миронова. Правда семнадцатилетняя девушка было воспротивилась назначению, но Вера ее быстро переубедила:

— Оля, ты на ударных играешь лучше всех в мире…

— Вы все же ошибаетесь…

— Не ошибаюсь: таких ударных установок никто в мире, кроме как на вашем заводе, не делает — поэтому нигде в мире и музыкантов, на них играть умеющих, нет, а Саша сказал, что ты играешь лучше всех на заводе и вообще во Владимире. Так что у тебя и выбора-то нет: нужно твои умения подрастающему поколению передавать. А то, что в семнадцать лет ты уже станешь профессором…

— Я в профессора не гожусь, я же только музыкальную школу окончила, а профессорам нужно и высшее образование…

— Ну вот ты, как заведующая кафедрой, сама себе это высшее образование и дашь. Быстро дашь, и мы тебя сразу профессором и назначим. А теперь, когда домой вернешься, подбери еще преподавателей: я думаю, что на первый курс можно… и нужно набрать человек двадцать музыкантов, не меньше. Мне только из подмосковных школ уже семь заявок на преподавателей перкуссии подали — а где их взять? В стране даже на литаврах играть умеет человек хорошо если сто, а преподавать из этой сотни меньше десятка могут. Я уже не говорю о маримбе…

— С маримбами на заводе дела не очень идут, розового дерева из Гондураса у нас хорошо если на пару инструментов хватит, а палисандровые — у них звук не такой. Да и палисандра у нас маловато. А стеклянные делать — там столько работы, стеклянная по цене получается просто невероятно дорогой… мы их только две штуки и сделали, но первую, мне кажется, еще несколько месяцев допиливать придется. Там же стекло на самом деле сошлифовывать по микронам приходится!

— Вот, видишь — ты уже работать завкафедрой начала. Вопрос с деревяшками мы решим, со стеклом… это пока пойдет по разряду выпендрежа, и нам еще разве что парочки для студий звукозаписи на всю страну хватит. Так что второе тебе задание, после, конечно, подбора преподавателей — расписать мне потребности в иностранных материалах, и чем скорее, тем лучше. Ну а третье — ищи учеников!

— Вот с учениками проблем точно не будет, — улыбнулась девушка, — только на заводе я помогаю ударную установку десятку парней осваивать… Но они сейчас по ученической мобилизации, как их в училище-то перевести?

— Придумаем как, это уже вопрос не твоего уровня…

Вопрос с будущими учащимися был точно не в компетенции семнадцатилетней девчонки, пусть даже и назначенной заведующей кафедрой в музыкальном училище. И даже не в компетенции зампреда НТК: страна твердо встала на мобилизационные рельсы и выпускники семилеток поголовно мобилизовывались в промышленность. Ну и в сельское хозяйство, конечно — а вариант избежать такой мобилизации был только один: идти учиться в школу-десятилетку. Что привело сразу же к серьезному перекосу в системе образования: десятилетки были буквально переполнены. Не хватало самих школьных зданий, не хватало учителей. И если со зданиями вопрос был в принципе решаемый в достаточно короткие сроки (только за прошедшее лето было выстроено чуть меньше десяти тысяч новых школ), то с учителями стало совсем уже грустно.