Старухи

Иду я тогда в кладовую – моющие средства проверять, ведра, тряпки, веники… Тоже нарушения были, но не такие страшные, как я думала – после коробки ассорти-то…

Все проверила, пробы взяла, попрощалась… Ну, заведующая уже так без улыбки меня провожала. И мед я брать не стала, и конфеты тоже. Неудобно как-то: сама штраф выписала, и сама же мед беру, да еще и конфеты «Красный Октябрь».

Вышла я, подхожу к пристани, а там уж и нет никого. Опоздала на речной трамвай, а он последний. А автобус на той стороне. И станция тоже.

Ну, думаю, что же делать-то? Назад возвращаться? В лагере переночевать? Да неудобно как-то: сначала штраф выписала, а потом – здрасьте вам! пустите переночевать!

Да и потом – дома-то что подумают? Что я мужу-то скажу? С работы не вернулась, дома не ночевала… Что я – буду ему рассказывать, как полтора часа в лагере чаи распивала?

Постояла моя бабушка эдак на берегу, постояла, потом спустилась поближе к воде, зашла в заросли, сняла с себя пиджак свой коричневый, свернула, засунула в портфель. Потом сняла с себя юбку, тоже свернула и тоже в портфель засунула. Затем, скинув туфли, тоже еле-еле запихала их в портфель. Подумала немного, огляделась и сняла с себя белую блузку с воротником жабо и тоже в портфель впихнула. Комбинашка в портфель уже еле вместилась. Потянулась было к застежке лифчика, но передумала – так поплыла. Гребла одной правой – в левой руке был портфель с одеждой, документами и пробами.

На берегу оделась. Одежда помялась, конечно. Да и намокла – белье-то мокрое на ней было! Но все же лучше прийти домой мокрой и помятой, чем вообще не прийти.

Ноги

– Движение – это жизнь! Запомните это, молодой человек! И берегите свои ноги! Не давайте им прозябать – пусть ходят, бегают везде… Уж мне-то поверьте! Уж я-то знаю!

Я в последний раз посмотрел на часы…

________________

Как-то раз, когда моему отцу было двадцать три, он возвращался с братом домой на мотоцикле. Был ясный и теплый день – один из последних дней августовского солнца.

Он разогнался, съезжая с моста, и ему стало жалко скорости – такой будоражащей и пьянящей. Он решил успеть к Мигаловскому перекрестку, пока не зажегся красный.

Он успел – почти не снижая скорости, он сделал левый поворот на мигающий зеленый.

Тем временем водитель ГАЗа-66 тоже куда-то торопился и надавил на газ, едва дождавшись желтого. И мотоцикл врезался в него на полной скорости.

Скорая сначала забрала моего дядю – он кричал от боли, и было очевидно, что его надо спасать. За отцом же через некоторое время приехала другая машина, и фельдшерица с удивлением обнаружила, что рапластанное на асфальте окровавленное тело оказалось еще живым – и даже не потерявшим сознание – человеком. Он просто лежал и смотрел в небо. Он не чувствовал боли, но понимал, что очень сильно пострадал и что ног у него больше нет.

Первым моим детским воспоминанием было посещение отца в больнице. Мне исполнилось два года, и мама привела меня к отцу. Он был по грудь в гипсе. Но ноги у него все же были. Несколько позже, когда его выписали, я любил катать машинки по просторам папиного гипса.

Потом он снова попал в больницу – на этот раз очень надолго. Начались всяческие осложнения, загноения, неправильные срастания. Борьба за ноги – а потом и за жизнь – длилась несколько лет.

– Какой это был счастливый момент, когда я в первый раз после травмы разделся и пошел в душ! – рассказывал позже отец. Он долго стоял и смотрел на свои ноги. Он гладил их и улыбался. «Ноги. МОИ ноги! Они у меня есть…»

Позднее, каждый раз, когда мы проходили мимо какого-нибудь безногого калеки, просящего милостыню, отец всегда останавливался и подавал. И еще стоял рядом с ним какое-то время.

________________

– Лена, у тебя тут ошибка повсюду – пропорции не найдены. Причем во всех работах. Вот посмотри, как ты ноги нарисовала: они не могут быть настолько длинными по отношению к туловищу. … Так, Аня, у тебя та же ошибка, что и у Лены. Внимательнее, девочки, к пропорциям…

Этот текст преподаватель моей сестры по рисунку в художественном училище выдал ей и ее подруге после того, как они весь вечер меня мурыжили, делая с меня наброски. Сестра возмутилась, хотела меня в училище притащить в доказательство того, что её ошибки тут нет.

Да, мои ноги сызмальства были длинны. К тому же я косолапил в детстве, а к подростковому возрасту они окончательно изогнулись иксом. Очень не любил я свои ноги!

А сейчас они мне нравятся. Благодаря им я много бегаю и катаюсь на лыжах и велосипеде. И очень редко опаздываю.

________________