Старые деньги

Светлана Леонидовна все продолжала беспокойно бормотать, даже покинув комнату сына, но Кир не стал прислушиваться к ее удаляющемуся голосу. Он кинулся к креслу, на котором осталась лежать сумочка Камиль. Девушка так поспешно сегодня вскочила в такси, что забыла про сумку, которая осталась в руках Кира. И теперь ему было очень любопытно исследовать ее содержимое. Конечно, он мог передать сумку через Лео или даже через Льва-старшего, но это был повод завтра появиться в доме Тургеневых и продемонстрировать, что он все еще готов выполнять задание Льва Петровича, несмотря на сегодняшнее фиаско в театре.

Орудуя только одной рукой, Кир провел кончиками пальцев по черной замше, чувствуя каждый шов и шелковую вышивку, затем нащупал кнопку застежки и, потянув на себя, услышал звук разъединяющихся крошечных магнитов замка. Несколько секунд он колебался, стоит ли смотреть содержимое чужой сумочки, но все же забрался в нее пальцами, пошарил, и первое, что извлек, был телефон. Старенький, потрепанный, с трещиной в углу экрана. Не успел он дотронуться, как экран загорелся и сверху высветился пропущенный звонок от Марты.

– Глупая, даже запаролить не смогла, – вслух проговорил юноша, бросив телефон на кровать. – С этим разберусь позже.

Затем он извлек из сумки совсем новенькую пудру в бархатном темно-синем чехле, блеск для губ – розовый, с резким запахом карамели, и шоколадную конфету, изрядно подтаявшую.

– Так, любит конфеты. Эта информация может пригодиться, если мне нужно развлечь эту провинциалку. Главное, чтобы Лев Петрович оценил мои старания и рекомендовал меня в свою масонскую ложу.

Кир задумался, строя в голове планы относительно общения со Львом-старшим, а потом снова сунул пальцы в замшевый мешок. Прощупал все уголки и в крошечном потайном кармане нашел сложенный вдвое небольшой клочок бумаги, явно впопыхах вырванный из дорогого блокнота. Это можно было понять по белоснежной мелованной бумаге и запаху хорошего французского парфюма. Прежде чем развернуть листок, Кир втянул аромат носом и прикрыл глаза, пытаясь определить, кому могли принадлежать эти духи – мужчине или женщине.

– Явно парфюм мужской. Так, посмотрим, какого рода записку могла получить эта серая мышка – нет, скорее, рыжая простушка – от мужчины.

Он медленно, одним пальцем поддел верхний край плотной бумаги и удивленно приподнял одну бровь.

– Так-так-так, всего четыре цифры: два – восемьдесят восемь – шесть. Что бы это могло значить? Странно, надо сфоткать, может пригодиться.

В то время, когда Кир рассматривал сумку Камиль, сама хозяйка этих предметов, уже оправившись от неприятностей, произошедших в театре, сидела за письменным столом в своей комнате. Перед ней стояли две чашки Петри с густо намазанным дном розовым питательным бульоном, на котором уже можно было рассмотреть проросшие колонии стрептококков. Девушка подняла стеклянную крышку, схватила пинцетом с загнутыми краями белые еле заметные пузырьки, аккуратно выложила их на тонкое предметное стекло и, прикрыв сверху вторым, сунула под линзу микроскопа.

Со стороны могло показаться, что она полностью увлечена работой, но на самом деле все ее внимание было обращено на звуки, доносившиеся с первого этажа. И когда ближе к двенадцати часам ночи в доме Тургеневых наконец все разошлись по своим комнатам и восстановилась идеальная тишина, Камиль отодвинула от себя микроскоп и, схватив небольшой пластиковый бокс, отправилась на кухню.

Кухарка тетя Валя – полная розовощекая женщина с лучистыми глазами – по незнанию и доброте душевной выделила Камиль часть нижней полки огромного распашного холодильника для хранения исследовательских материалов. И Камиль сейчас могла отправиться на кухню без всякой конспирации, но в ее контейнере лежал такой материал, что лучше было сохранить его в тайне от остальных обитателей дома. Поэтому она тихо спустилась на первый этаж и быстро шмыгнула под лестницу, где находился вход в кухню.

Дверь была приоткрыта, и через щель пробивался тусклый свет светодиодов над вытяжкой, который не гасили даже ночью. Девушка, прежде чем потянуть на себя ручку, замерла и прислушалась, а потом, аккуратно ступая, чтобы ничего не задеть по пути, направилась к холодильнику.

– Ты что это здесь делаешь? – послышался насмешливый голос Лео, на что Камиль замерла в центре кухни, раздосадованно хлопнув ладонью по бедру.

– Вот гаденыш, еще не спит, – беззвучно, одними губами произнесла она, не зная, как себя вести дальше.

– Ну точно пришла что-то стащить, – произнес, нахально вскидывая чуб, Лео.

Девушка, не чувствуя за собой вины, расплылась в широкой улыбке и медленно обернулась на сидящего на подоконнике юношу с хрустальным стаканом в руке. Рядом стояла полупустая бутылка кока-колы и постоянный спутник Лео – скетчбук в коричневом переплете.

– У тебя что, пластинку заело? Все время талдычишь об одном и том же. Я же тебе сказала, что никогда не беру ничего чужого.