Старые деньги

– Я больше верю в силу денег, я бы и сам мог попробовать подкупить охрану, но если он окажется несговорчивым и устроит скандал, это может навредить репутации моего отца. Новость, что сын Сухарева незаконно проник на охраняемый объект, появится во всех СМИ, так они еще наврут с три короба, что потом не отмыться, а у Железяки опыт.

– Значит, мы здесь застряли? – тихо спросила Камиль.

– Не бойся, это ненадолго, – прошептал в ответ Кир, – просто представь, что мы лежим не на полу в чужом доме, а, скажем, на лугу… да, на лугу, над нами высокое чистое небо, я жую колосок, и мы болтаем о пустяках.

– Почему колосок жуешь именно ты? – улыбаясь, спросила Камиль.

– Хочешь – возьми, – протягивая Камиль несуществующий колосок, предложил Кир. Девушка в ответ обхватила невидимое растение и причмокнула, закрывая глаза:

– М-м-м… Красота!

Она действительно почувствовала себя в безопасности, вспомнила вылазки на природу с родителями.

– Кир, – позвала она, слегка приоткрыв глаза, – а в любовь ты тоже не веришь?

– Напротив, тут я мастер, – ответил Сухой.

– У тебя было много девушек?

Кир усмехнулся и повернулся на бок, чтобы лучше видеть лицо Камиль.

– Дело в другом: я скульптор, а любовь и творчество очень похожи. Это долгие муки, сомнения и краткий миг эйфории.

– Краткий миг?

– Конечно, ничто хорошее не длится вечно – капля счастья всегда тонет в море горя.

– Похоже, кто-то сильно тебя обидел.

Кир хотел ответить что-то резкое, но запнулся и замолчал.

– Расскажи, – попросила тихо Камиль.

– Давняя история, я тогда был совсем пацаном, уже забылось… почти.

Кир снова замолчал, но он так сбивчиво и часто дышал, что Камиль почувствовала, что сейчас услышит интересный рассказ о прошлом. И он заговорил:

– У меня был день рождения, важная дата – пятнадцать лет. Сейчас смешно даже говорить об этом. Я, глупый, пригласил ее и еще двоих друзей на семейный праздник. Когда все собрались за столом – родственники, родители, бабушка – я все смотрел на дверь и ждал ее появления. Прошли полчаса, я прислушивался, вскакивал на каждый шорох, потом прошел час, второй, к концу праздника я понял, что она не придет, не вытерпел и помчался к телефону. Дрожащими пальцами набрал ее номер, голос хрипит от волнения, слова путаются, спрашиваю: почему не пришла? А она просто забыла. Представляешь? Но так как жила в соседнем доме, то к моменту разрезания праздничного пирога уже стояла в центре нашей гостиной. Красивая, в желтом платье, волосы распустила. Стоит перед всеми без всякого стеснения и говорит, что подарка у нее нет, потому что вылетело из головы мое приглашение.

Я страшно разозлился. Думал: хоть бы не рассказывала при всех, что ей настолько на меня плевать. Но мне было пятнадцать, это время дерзких поступков. Вот я и решил ее смутить. Говорю, ну если подарка нет, значит, поцелуй меня сейчас, да не так, в щеку, как маленького, а по-настоящему, в губы. Это и будет твоим подарком. И она не растерялась – подошла и так поцеловала, что я задохнулся от восторга.

Что тут началось! Мои-то думали, что я еще ребенок, не знаю даже, откуда дети берутся. Бабуля чуть не лишилась чувств, мама схватилась за сердце и побежала глотать корвалол, а отец опустил глаза от стыда, он у меня всегда в трудные моменты становится молчуном.

– А потом?

– А что потом… Потом я любил ее до потери пульса, а она стала встречаться с одним из приглашенных на мой день рождения друзей.

– И звали этого друга Лео?

– Как ты догадалась?

– Это же очевидно.

– Да, это был Лео. Я смотрел, как они ходят за руки, обнимаются, и сердце пронзала жгучая боль, все тело ныло от страданий.

– Почему же ты не боролся за свою любовь?

– Вот тогда-то, Камиль, я и понял, что меня просто нельзя полюбить, а со временем и вовсе смирился с этой мыслью.

Камиль приподнялась на локте и, забыв про конспирацию, достаточно громко заявила:

– Любого человека можно полюбить! А ты просто теперь никому не доверяешь.

– С чего ты взяла?

– Как с чего? Вспомни, как ты набросился на меня в первую нашу встречу. Сказал, что я воровка. И, кстати, даже не извинился.

Кир решил, что сейчас самый подходящий момент для извинения, но тут послышался шум за дверью и раздался голос Железяки:

– Кир! Дружище! Выходи, я нейтрализовал охрану!

* * *

Домой Камиль вернулась, когда старинные напольные часы в гостиной как раз пробили одиннадцать. Дворецкий с заспанными глазами нехотя принял у нее шубу и сообщил: ужин ей оставила Валентина на чайном столе, а потом, как всегда, исчез, не давая возможности расспросить про остальных обитателей дома. Есть Камиль не желала, усталость чувствовалась во всех частях тела и страшно хотелось спать. Она медленно стала подниматься в свою комнату, расстегивая на ходу пуговицы на платье, когда до ее слуха долетели слова Лео из открытых дверей зимнего сада.

– Нет, Ди, я не стану ни за кем следить.

Говорил он возбужденно, и по его тону несложно было догадаться, что они с Дианой ссорились.

– Неужели ты не понимаешь, что ей угрожает опасность? Как можно быть таким черствым? Прошу тебя, проследи завтра за ней.