Старые добрые времена

Один из споривших был Горлок, помощник помощника начальника станции. Голос другого с легким кардассианским акцентом показался знакомым… Неужели это… Эбен?

– Подержи-ка его здесь, – велел Эбен Такису, – а если будет сопротивляться, ущипни большой клешней.

Такис кивнул и, подняв клешню, угрожающе провел ею под носом у помпома. Клешня действительно была огромной и могла кого угодно напугать, тем более что она стала красного цвета, ибо при мысли о Большом Щипке Такиса бросало в жар.

Подобное желание было естественным для семейства крабообразных, а поскольку Такис так долго подавлял его в себе, то представившийся случай грех было упустить.

– Не трогайте меня, – взмолился Горлок, пятясь назад под защиту стены. – Вам нет необходимости удерживать меня. Насколько я понимаю, вам всего лишь надо пройти туда?

Эбен, не отвечая, толкнул дверь и вошел в машинный зал.

– Дерринджер, ты здесь? – спросил Эбен и тут же сам увидел его, сидящего на маленьком стуле и склонившегося к машине так, как склоняется доярка к корове во время доения. Правая рука Дерринджера была где-то глубоко в чреве машины.

– Дерринджер, отзовись! Что с тобой случилось?

Эбен встревоженно приподнял голову друга и осторожно держал ее в руках, пока наконец тот не открыл глаза и не пробормотал:

– Должен передвинуть рычаг… – Рука Дерринджера дернулась, подчиняясь сигналу слабеющей воли.

Когда Эбен попробовал освободить руку Дерринджера, тот остановил его:

– Нет, кто-то должен остаться с машиной. Иначе все взорвется.

– Такис! Брось все и иди сюда! Да поскорей.

Такис оставил помпома и поспешил к Эбену.

– Объясни ему, что надо делать, – велел Эбен Дерринджеру.

Инспектор хриплым голосом постарался рассказать все в подробностях.

– О'кей! – воскликнул Эбен. – Такис тебя заменит на какое-то время, а потом я подменю его. Ты теперь можешь вынуть руку.

Дерринджер с облегчением вытащил окоченевшую руку. Он радовался не столько возможности отдохнуть, сколько тому, что угроза взрыва миновала.

Теперь, даже если он рухнет на пол от усталости и погрузится в глубокий сон, проклятый рычажок будет переведен на место и взрыва, способного разнести все к чертям, не произойдет. Эбену пришлось заставить Дерринджера пройтись несколько раз по залу, прежде чем тот окончательно проснулся.

– Нам нужно вывести тебя отсюда, – сказал Эбен другу, когда тот наконец пришел в себя.

– Поэтому я написал именно тебе, – ответил Дерринджер. – Я не смогу выйти отсюда, пока не заплачу за новую деталь, чтобы заменить ту, которую якобы сломал я. Если нам удастся продать контрабанду…

– Какую контрабанду? – быстро спросил Эбен.

– Ту, которая имеется у де Смоленко, начальника станции. Это долго рассказывать. Надо вывезти его контрабанду из этой зоны и где-нибудь сбыть ее. Я сразу же подумал о тебе.

– И правильно сделал, – согласился Эбен. – Черт побери, я даже готов заложить свой корабль, если это поможет вытащить тебя отсюда. Однако, думаю, твой план лучше. Таким образом и нам перепадет какая-то доля прибыли. Я имею в виду нас троих.

Такис ободряюще помахал клешней, ничуть не шокированный столь эгоистичным подходом своего партнера. Он уже привык к этому. Эбен был эгоцентристом, но именно он делал деньги. Благодаря торговому гению Эбена Такис смог купить недвижимость на коралловых рифах на берегах самого лучшего из океанов на его родной планете Канцерия-16. Когда у тебя такой отличный партнер, совершенно не хочется щелкать устрицы, чтобы добыть всего одну жемчужину, как любят говорить на родине Такиса. Такис не был простачком, он знал, с какой стороны помазана маслом его ракушка.

– Прежде всего я должен взглянуть на эту контрабанду, – сказал Эбен. – Тогда я смогу прикинуть ее стоимость и лишь потом решу, куда переправлять ее, хоть на край света, если это сулит хорошую выручку. – Теперь торговец явно брал верх над авантюристом. Но ненадолго, как мы сами в этом убедимся.

Вскоре появился де Смоленко, которому Горлок сообщил о приезде шумного и самоуверенного незнакомца в сопровождении жуткого крабоподобного подельника. Де Смоленко сразу сообразил, что приезд Эбена – это и есть ответ на все его попытки поскорее сбыть контрабанду, и он поспешил в машинное отделение станции.

– Вы хотите посмотреть мою контрабанду? Это отличный товар. – И, не дожидаясь ответа, он повел Эбена и Дерринджера по коридору к лифту. (Такиса они оставили приглядывать за рычажком.) Поднявшись на пять этажей выше, де Смоленко провел их в свое личное помещение, а там – к большому сундуку и с гордостью открыл его.