Старые долги

– Мне в туалет надо! – жалобно ответил старик.

– Тогда хотя бы пригнитесь! И пройдите побыстрее!

Александр Семёнович послушно кивнул и затрусил, пригнувшись, вдоль коридора. Андрей почувствовал себя бестолково: какой к чёрту орден? В части и знать не должны, что он, вместо законного отпуска, по своей инициативе вмешался в события.

Время от времени стрельба снаружи притихала, тогда Андрей подходил к одному из окон и напоминал штурмующим о себе. Откуда-то снизу поднимались столбы дыма. Чувства были смешанные. С одной стороны – приятно, что до сих пор удалось продержаться. Но с другой – что это за враньё о помощи, которой всё нет? Даже если дивизия едет откуда-то из Подмосковья – давно должна быть здесь. Получается, обманывают? Зачем? Что будет, если в здание прорвутся мятежники? Или если пожар усилится?

Он удивился, когда за окнами начало вдруг светать, машинально посмотрел на часы: да… утро… Кошмар, надо срочно позвонить домой! Родители наверняка волнуются! Но сначала – к рации.

– Я могу позвонить домой?

– Да, уже можешь. В окно давно смотрел?

До Андрея дошло, что снаружи уже почти не стреляют. Прошёл туда, где спокойнее, выглянул: внизу стояли бронетранспортёры, а вокруг – недовольно жестикулирующая толпа, но уже без вооружённых людей. Мозг, измученный тревожной, бессонной ночью, не сразу дал вывод: штурма больше нет… Тогда откуда выстрелы в окна, пусть и редкие? Однако ясно, что позвонить домой можно. Он постучал в дверь комнаты, из которой появлялся Александр Семёнович.

– Можно к телефону?

– Да, дорогой Андрей, конечно!

Старичок благодарно улыбался, словно Кароль вынес его из пожара. Смущённый защитник телецентра взял трубку:

– Мамочка, это я. Не волнуйся, пожалуйста, скоро приеду.

– Миленький, поскорее, пожалуйста!

В голосе мамы Лены прорезалось рыдание – ясно, что она не спала ночью. На душе у Андрея заскребли кошки: не настолько напряжённая была ситуация во время боя, чтобы не найти минутку позвонить домой.

– Мамочка, прости, пожалуйста, – упавшим голосом произнёс он. – Я приеду как можно скорее.

К глазам поступали слёзы. Не глядя на Александра Семёновича, вышел в коридор. Потянулся к рации:

– Извините, командир… Я ещё здесь нужен?

– Гм… Если тебе надо, можешь идти, конечно. Ты нам очень сильно помог, спасибо, Андрей Кароль! Представлю тебя к ордену!

– Только не это, пожалуйста. Не для того мне давали отпуск в части, чтобы я стрелял из автомата без приказа командира.

Собеседник Андрея озадаченно замолчал на несколько секунд.

– Ладно, парень. Тогда просто – спасибо тебе большущее! Ты нас всех выручил.

Кароль отложил рацию и задумался, не заглянуть ли к Алле, но тут она сама появилась в коридоре.

– Андрей, с вами всё в порядке? – жалобно спросила она.

– Да, сейчас пойду домой.

– Берегите себя! И оставьте мне свой телефон!

Кароль пожал плечами и продиктовал.

– Только я ещё год служу, так что дома вы меня вряд ли застанете. Но оставить сообщение можете, мне родители передадут.

Алла подошла ближе.

– Вы настоящий герой, – вдруг прошептала она и обняла Андрея. Юноша растерялся.

– Какой там герой, – смущённо пробормотал он, не зная, как отвечать на объятие.

– Я хочу встретиться с вами в нормальной обстановке. Сколько дней вы ещё будете дома?

– До послезавтра, – пробормотал Андрей, не зная, как вести себя. Только сейчас он подумал, что Алла довольно красива: невысока, но стройна, хорошо сложена, и тонкие черты лица под золотистыми волосами очень выразительны – «изюминка». Пусть не такая яркая супермодель, как Юля, но…

Он осторожно обнял женщину, и та его поцеловала в щёку.

– А если мы поедем отсюда вместе? – неожиданно для себя предложил он.

– Нет, мне ещё нужно подготовить репортаж, что здесь произошло ночью. Счастливо… тебе, Андрюша! – и она нехотя разжала объятия. Смущённый юноша кивнул, прошёл к лифту и обнаружил, что надо спускаться по лестнице. Уже у выхода, где ещё не была разобрана баррикада, увидел Олега. Тот просиял:

– Ну, ты класс! Работал, как снайпер!

– Я только вооружённых бил, одиночными. В руки и плечи.

– Да, я понял. Правильно делал. Сейчас уже вой поднимается, что мы стреляли в народ. Какой к чёрту народ? Бандиты с автоматами и гранатомётами!

– Олег, я пойду домой.

– Погоди, сейчас тебя проводят. – Омоновец взял рацию и связался с кем-то. Через полминуты ко входу в телецентр подъехал бронетранспортёр.

– Садись туда, а то снаружи работают снайперы. Счастливо тебе! Ещё увидимся! Если что – свистни лейтенанта Олега Зелинского!

– Спасибо, – пробормотал Андрей, пожал руку новому знакомому и прошёл к бронетранспортёру. Сел внутрь – рядом оказались трое парней с автоматами.

– Такси подано, куда ехать? – ухмыляясь, обратился к Каролю командир, старший лейтенант.

– К метро куда-нибудь поближе. Только высадите меня, если можно, так, чтобы народу было вокруг поменьше.

– Не сомневайся, всё понимаю. Говорят, ты отличился?

Машина загудела и затряслась, натужно ревя мотором.

– Кто так говорит?

– Все омоновцы.

– Я ничего особенного не сделал. Из окон стрелял в штурмующих, кто вооружён, старался попасть в руки.