Старые дороги

Это вчера он был гордым и свободным, а сегодня уже подумал, что скажет дан Вентурини. Поверьте – ничего хорошего. Ну не выделены деньги на породистых лошадей, не выделены! А не нравится – пишите прошение лично его величеству.

Ладно бы еще… продать какую побрякушку. Оплатить хотя бы одну кобылу…

Но продавать было вульгарно нечего. Шкатулки с приданым матери Адриенны в первые же дни переписал и учел дан Вентурини. Дан Марк на тот момент пребывал в любовном дурмане, а когда очнулся…

Простите, дан, но это СибЛевран. Вот и клеймо в виде ворона. Вы тут при чем? Не вы ведь это дарили, сейчас так камни не гранят…

Крыть было нечем. И не он дарил. И вообще… дан Марк мало что дарил супруге.

И не успел, и беден был, и вообще… так получилось. А сейчас уж и поздно. Вот и результат.

Дан и благородный, и живет в замке, на всем готовом, а своих денег – крыса начхала. То, что ему выделяется на содержание, а это пятьдесят лоринов в год, он уже потратил на эданну Сусанну, больше до конца года денег не будет.

Адриенна?

На дану тоже выделяются деньги. Только вот девчонка их сразу внесла в бюджет. Сказала, что пару лоринов на ленты и сладости ей выделят, а больше и ни к чему.

Безвыходная ситуация… разве что в кости сыграть? Или в карты? Пара дней есть, руки помнят…

* * *

В обед дан Марк сослался на головную боль и отправился обратно.

Леонардо тоже решил, что у него заболела голова. Вчерашняя девушка, она… ей ведь никто не мешает побыть еще и сегодняшней? И даже немного – завтрашней? А потом опять домой… э-эх…

Адриенна осталась в компании своих людей. И принялась закупаться еще активнее.

Одному дала сверток, второму… Марко получил свое распоряжение в числе первых. Адриенна могла доверить такие важные вещи только ему. Книги же!

Почти сокровище!

Очень быстро она отослала всех людей, а сама огляделась – и направилась к условленному месту встречи.

Там ее уже ждал Паскуале Лаццо.

– Ньор Лаццо, – улыбнулась ему Адриенна, – дан Феретти, ньоры, доброго вам дня!

Улыбка у нее была чудесная. Словно солнышко выглянуло, теплое, ласковое, уютное… она даже и не заметила, как зажмурил глаза Энцо. Словно от избытка света.

Но помнить он будет это всегда.

Как Адриенна стоит, и солнце ей прямо в лицо светит, и широко открытые синие глаза девушки сияют, а черные волосы льются по плечам, и прядь выбилась из туго заплетенной косы…

А солнце все обливает ее, словно расплавленным золотом, и искры бегут, бегут по одежде, по лицу – словно святая на старых картинках. Но у них там рисунок, а здесь все в жизни, по-настоящему.

Потрясающе красиво.

– Дана Адриенна. – Паскуале чуточку проверял ее реакцию. А вдруг?

Мало ли что вчера было? Спесь – она у данов такая, родовая…

Ответом ему была теплая улыбка.

– Как же я рада вас видеть!

– И я вас, дана. Ну что – пойдемте выбирать вам лошадок?

Паскуале мог бы их и сам купить. Но во-первых, Адриенна такого не допустила бы. Ей нужны были совершенно определенные лошади. Во-вторых, мужчине и самому было интересно, на что способна благородная дана.

В-третьих, пусть Энцо еще на свою красотку полюбуется. Дело молодое, надо…

Паскуале предложил Адриенне руку, дана коснулась его локтя кончиками пальцев, благовоспитанно, как полагается, и они быстрым шагом направились к лошадиной ярмарке. К той его части, где торговали конями.

* * *

Разбирался ли Энцо в лошадях?

Вырос он все же в деревне, там поневоле научишься. Но не так чтобы слишком хорошо. Рысака от тяжеловоза он бы отличил, безусловно. И арайку от джебели. Мог посмотреть копыта и зубы… Но чтобы настолько?

Адриенна знала о лошадях если и не все, то многое.

Она со знанием дела проверяла ноги, копыта, лезла самым страшным коням в рот, ворошила гривы, осматривала крупы и холки…

Сейчас уже она рявкнула на торговца, который пытался выдать семилетку за трехлетку, и пообещала ему заорать на всю ярмарку. Ишь ты, свинью за бобра продавать? Не обнаглел? Кого другого дури, дядя, а я не из таких!

Паскуале смотрел с восхищением.

– Какая чудесная женщина будет! – тихо поделился с Лоренцо. – Сразу видно, и умненькая, и хозяйственная… если ее муж не оценит – значит, дурак!

Энцо был твердо уверен, что будущему мужу Адриенны неоправданно повезло. Но высказывать это вслух не спешил.

Вместо этого…

Он самым наглым образом любовался. И ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел.

Первая любовь… она такая, настоящая.

– А там что?

– Ромы, – поморщился Паскуале.

Нельзя сказать, что он был расистом или что не любил какой-то народ. Нет. Но ему не нравились ромы за вороватость и наглость. Будешь работать? Отлично, договорились! Мы с тобой нашли общий язык. Нет? Тогда пошел вон. Не о чем с тобой говорить. А уж воров почтенный купец с удовольствием драл бы кнутом на площади.

Адриенна тоже сморщила нос. У нее о ромах тоже были плохие воспоминания. Она помнила, как испугалась – тогда. А потом уж, узнав о Моргане, о короле Лоренцо, о Маргарите… о своих предках Сибеллинах, поняла, что именно произошло.

Она все же была законной наследницей Сибеллинов.