Старые дороги

Помощник растет. Защитник. Не то что ее супруг, вот уж тряпка тряпкой… Ах, как же она продешевила, когда решила выйти замуж за это ничтожество!

Ничего!

Адриенна ей еще за это ответит!

Хотя почему именно Адриенна была виновата в выборе эданны? Ладно бы еще в проделке с лошадью! Но Сусанна такими мелочами, как логика, себя не обременяла. Вот еще…

Виноват всегда кто-то другой! И точка!

И эданна принялась строить планы мести.

Лоренцо

Поместье дана Каттанео было и больше, и красивее СибЛеврана. И намного богаче.

Дан Каттанео мог себе позволить и арайца, и даже трех арайцев. Хотя и купить их, и содержать достаточно дорого.

И просто так купцов в замок не впустили, разумеется. Остановили уже на подъезде.

– По какому вопросу, ньор? Купцам – в городок, в ту сторону. Дан Каттанео не принимает.

Паскуале даже не удивился.

Чем богаче дан, тем он заносчивее. Есть и исключения, но они очень редкие. К таким, как Каттанео, не то что ньорам – и данам победнее не прорваться небось.

– Как я могу связаться с даном?

– Напишите письмо и оставьте в мэрии. Там передадут.

Паскуале это не устраивало.

Это данам заняться нечем, а ему надо обратно до зимы.

Зима в Эрвлине – штука сложная, снег начинается не сразу. Сначала идет период грязи, распутицы… вот попадешь в такое – считай, месяц долой.

Паскуале и хотел вернуться ДО грязи. Чего время-то терять?

А сколько могут передавать его письмо? Он не дан, он просто ньор. Можно попросить Энцо написать письмо, но вряд ли это чему-то поможет.

Как тогда?

В руке Паскуале мелькнула монета. Стражник принял ее без видимого отвращения, разгладил усы.

– Скажите, ньор, а ваш дан – он в город не выезжает? Или там на конные прогулки?

* * *

Конь под тобой – словно птица.

И поля стелются под копыта. И ветер в лицо, и ощущение счастья…

Было!

Все это было раньше!

До того, как пропал Черныш!

Вот с ним Тоньо сроднился, на нем любил кататься, с ним сложилось полное взаимопонимание. Рядом с Чернышом любой другой конь был…

Как каменная глыба рядом с мраморной скульптурой.

Антонио любил коней, разведением не занимался, но так получилось… случайно.

Остановился в городе торговец, и выкупил у него Антонио несчастного жеребенка. И то скорее из жалости – пусть бедолага помрет в хороших условиях, ладно уж! То ли они с друзьями шутили, то ли просто на спор – сейчас уж и не вспомнить. Но когда малыш понял, что его забирают и что он теперь уходит с чужим человеком… как же он смотрел! Тогда у Тоньо и дрогнуло впервые сердце.

Доверчиво, серьезно… ты же меня не обидишь?

Мне и так досталось, меня от мамы забрали, по чужой стране тащили, мне плохо и больно, меня вообще хотели убить, а ты? Ты – не обидишь?

И Тоньо не смог предать этого доверия.

Жеребенок не помер.

Взял да и вырос в чистокровного арайца, под вороной шкурой которого перекатывались мощные мышцы и билось нежное сердце.

Тоньо тогда сам его проведывал, сам лекарства давал, и конь не забыл, кому обязан жизнью. Черныш честью для себя считал прокатить хозяина. И уступать ее не собирался никому.

Когда его украли…

Для Антонио и свет померк.

Смешно?

Двадцать пять лет, дан, хозяин своих земель, тут уж жениться пора, а ты по какой-то лошади страдаешь?

А идите вы… с моих земель с такими заявлениями!

Не по лошади!

По другу. Даже больше. Черныш был частью Тоньо. Как глаза, рука, нога… ну вот просто – его частью. И его исчезновение причиняло мучительную боль.

Но ладно бы просто – жить без ноги!

Тоньо понимал, что лошади живут меньше людей, рано или поздно верный друг оставил бы его. Но это другое.

Он бы до смерти ни в чем не нуждался.

А где Черныш сейчас?

Что с ним?

Если его бьют, обижают, если ему плохо… даже думать об этом было мучительно.

Антонио вообще разонравилось ездить верхом, но Каттанео – местность такая, где долины, где луга, где ручейки… в карете проехать можно, но намного дольше, на коне да напрямик – быстрее. Вот и приходилось дану довольствоваться лошадьми похуже, поплоше… другими!

Не Чернышом!

Так что дан давно был в дурном настроении. И сегодня был… а потом откуда-то издалека донеслось призывное ржание.

Все лошади одинаковы?

Так может сказать только тот, кто не знает лошадей. А у дана Антонио сильно забилось сердце.

Черныш?

Но как такое может быть?!

Невозможно!

Бороться с собой Тоньо не стал, направляя коня к источнику звука. И очень скоро…

– ЧЕРНЫШ!!! – почти выдохнул дан Антонио.

Это действительно был его конь. Похудевший, подурневший, но ЕГО! И мчался Черныш именно к своему любимому хозяину, не обращая внимания на мальчишку на спине.

Тоньо спрыгнул со своего коня – и бросился навстречу Чернышу. А что там с тем конем будет?

Да хоть бы что!!!

ЧЕРНЫШ!!!

– Родной мой!

Конь, несущийся во весь опор, остановился аккурат рядом с Тоньо. Положил ему голову на плечо, вздохнул…

Антонио гладил черную шкурку и не замечал, как по лицу ползут капли слез.

Малыш, вернулся, живой…

Да что еще-то надо?!

Ничего!

Энцо вежливо отвернулся, чтобы не мешать. И не подглядывать. Очень интимная встреча получилась.

Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем Тоньо обратил внимание на всадника. Но ругаться не стал. Явно не тот случай.

– Ты кто?