Старые дороги

Пустые надежды…

Его величество Филиппо Третий шествовал по коридору. Нарочито простая темная одежда выделяла его на фоне подданных. Никаких украшений. Только корона – и перстень с печатью.

И клинок у пояса.

Адриенна подумала, что для себя Филиппо оставил тяжелый боевой меч. Короткий, удобный, но – боевой. Не разукрашенный, не в роскошных ножнах, зато наверняка не раз пробовавший крови.

Интересно, умеет ли король с ним обращаться? Или это ради последнего шанса?

Если убийца налетит?

Может быть и такое.

Его величество словно специально искал глазами СибЛевранов. Нашел – и улыбнулся.

– Дан Марк, дана Адриенна, следуйте за мной.

Пришлось кланяться и следовать. А куда деваться? Слово короля – приказ для подданного.

* * *

Красивая трапезная легко вместила и большой стол, за которым расположились восемь человек, и еще два десятка придворных вдоль стен. И кто бы сомневался:

– Садитесь рядом со мной, Адриенна. Я хочу, чтобы вы скрасили мой завтрак беседой.

– Воля вашего величества – закон, – сверкнула глазами девочка.

И подумала, что сплетни пойдут… и пусть!

Она не делает ничего предосудительного! И ее отец тоже здесь, и тоже за столом, правда, не рядом с Риен, а на другом конце стола, но все-таки.

– Адриенна, на правах хозяина я хочу представить вам сотрапезников, – любезно улыбался король. – Дан Анджело Санторо – мой духовник. Личный.

Дан Анджело сразу не понравился девочке.

Вот бывает же такое… хоть и назвали человека в честь ангела, но не уточнили – какого именно? Может, там Люцифер отметился?

До чего ж неприятная личность! Лицо красивое, этого не отнять, но какое-то желчное, что ли? Словно у него под носом, простите, тухлятиной намазали или чем похуже, и он постоянно это нюхает и нюхает, и так уж ему, бедному, противно…

На Адриенну он смотрел точно так же. Словно на кучку лошадиного навоза.

Девушка стесняться не стала и улыбнулась ему милейшим образом. А что? Она еще в детстве поняла: людям, которые тебе приятны, надо улыбаться. А неприятным так и вдвое больше. Пусть побесятся.

– Дан Бенвенуто Брунелли, мой казначей.

Добродушных казначеев не бывает. В принципе. А то бы Адриенна и поверила. Вот никогда не скажешь, что этот милейший, весь такой уютный и кругленький человек – казначей! На пекаря похож, и даже пахнет от него приятно – корицей, свежим хлебом…

Но казначей же! И, приглядываясь, постепенно многое о нем понимаешь. Хоть его глаза и похожи на изюминки, хоть улыбка у него и мягкая, и добрая, и волосы смешно зачесаны набок, чтобы скрыть лысину, а все равно… это не булочка. Это пушечное ядро, которое кто-то хлебушком облепил. И характер у него соответствующий.

– Дан Микеле Баттиста. Министр.

– Как приятно видеть столь очаровательную юную дану.

Адриенна вежливо улыбнулась.

Дан Микеле ей понравился. Нельзя сказать, что он красавец, нет. Лет пятидесяти, седой, худощавый, улыбчивый… черты лица неправильные, нос искривлен, во рту половины зубов нет, но в то же время…

Он – не злой. Вот как хотите, а он не злой.

– Дан Андреас Альметто. Канцлер.

А вот тут уже не понравилась Адриенна. Канцлер – среднего роста, плотный мужчина лет сорока – смотрел вопросительно. Словно оценивал – а почему это ты, девочка, сюда допущена? С чего такая честь? И на ее отца смотрел так же вопросительно.

Ничего не говорил, понимал, что король вопросов не одобрит, но смотрел.

– Дан Бонифаций Виталис. Придворный медик.

Придворный медик был уже в преклонных годах. Но смотрел тепло, улыбался добродушно… Адриенне он в целом понравился. И его ясные серые глаза, и морщины, которые складывались в хорошую теплую улыбку… это в юности у нас то лицо, которое даровал Господь. А в старости – то, которое мы сами себе заработали. Хмурился ты или улыбался, злился или радовался – сразу будет видно. Как нос, так и нрав не спрячешь. И если человек в старости похож на доброго волшебника, явно в юности он не был гадом.

Адриенна улыбнулась ему в ответ.

– А это дан СибЛевран. И его дочь Адриенна. Они мои гости.

Сказано было ясно и увесисто. Даны поняли намек и радушно заулыбались.

Да-да, никаких вопросов! Для знатнейших людей королевства, которые более иных приближены к королю, это такая честь! Сами СибЛевраны… они – кто? Неизвестно?

Ну и не важно! Если король сказал – значит, честь! И точка!

Глупой Адриенна не была. Двенадцать лет – официальный возраст согласия на брак, тут поневоле поумнеешь. И если его величество соизволил их пригласить и усадить за стол со своими ближайшими сподвижниками… кто-то в этом сомневается?

В министры, духовники, казначеи, канцлеры и так далее не берут людей, которым не могут доверять.

А СибЛевраны сидят с ними за одним столом.

Зачем?

Если бы речь шла о казни или о тюремном заключении, в этом представлении не было бы смысла. Значит, что-то другое. Только вот что можно от них получить?