Старые истории (сборник)

— В нем-то вся и притчина. Его раньше из потребсоюза в председатели к ним назначили. Ну! Когда район закрывали... А теперь открыли район - колхозники и говорят: "Забирайте его обратно". Но кому он нужен? Он же работает у них, а живет в Тиханове. И заместителя себе тихановского назначил. И тащат за компанию из Провотарова. Колхозники роптали, роптали. Да кто их слушает? А тут как раз отчетное собрание. Народ собрался возле правления, и председатель со своим заместителем тут. Вот тебе, подъезжает на самосвале Валерка, пьяный. Встал он на крыле и говорит колхозникам: "Чего вы по углам все шепчетесь? Вяжите Свиненкова да его заместителя и ко мне в кузов бросайте. Я их в Тиханово на свалку отвезу".

Все засмеялись. А Свиненков крикнул: "Взять его!" Бросился к нему заместитель. А Валерка в кузов. Там у него поленья лежали. Заместитель на колесо. Валерка его хлоп поленом по голове. Тот с ног. Этот выпрыгнул из кузова - на него председатель сельсовета. Валерий выхватил из кабины насос... и того успокоил. Свиненков убежал. А Валерка залез на кабинку, как на трибуну, и говорит: "Собрание закрывается". Ну, посмеялись да разошлись. А этому вчера три года дали. Плакал-то... Трое детей осталось.

— Пусть поплачет, - говорю. - Тут потакать нельзя. Острастка - большое дело. Иначе диктатура ослабнет.

— Дак ведь и я не против, - сказала Агафья Ивановна. - Мы вот сегодня опять судим.

— Кого?

— С кирпичного завода. На трубу лазили.

— На какую трубу?

— Да на заводскую. Вон она торчит, как чертов перст.

Я поглядел в окно - как раз труба напротив была... высоченная!

— В ней, - говорю, - метров пятьдесят будет.

— Пятьдесят четыре метра.

— Зачем же они лазили?

— На спор. После работы Ванька Салазкин говорит: "Эй, вы, сосунки! Вот я сейчас залезу на трубу и куфайку на громоотвод повешу. Ежели кто из вас сымет, ставлю поллитру водки. А не сымете - с вас литр". Бригадир было не пускал его. Да он мотанул того: "Не твое дело!" Ну, залез он, повесил на громоотвод куфайку... Вон видишь, он еще отогнут в сторону.

Я посмотрел в окно - громоотвод и в самом деле отогнут был.

— Кто же снял куфайку?

— Витька Бузинов. Подумаешь, говорит, дерьма собачьего! Куфайку повесил на громоотвод. Взял он гармошку, ремень через плечо и полез. Залез на трубу, снял куфайку. Еще покрутил ей над головой и бросил. Потом сел на край трубы, страданье сыграл: "Ты, залетка, залетуха, полети ко мне, как муха". Потом и гармошку бросил. Встал, походил по краю трубы... Еще кепочкой помахал. Стал слезать - ухватился за крайнюю скобу, она вместе с кирпичом и вывалилась. Он и полетел.

— Разбился?

— Нет, жив... Вот сегодня судить будем.

— За что же? За то, что упал?

— Да судить не Витьку, а Ваньку Салазкина. Того, который куфайку вешал. Бригадира ударил. Руку поднял.

— Ну, за это следует, - говорю. - Руку подымать нельзя.

Пошел я на кирпичный завод; надо проверить, думаю. Что за чудо? Пятьдесят четыре метра пролетел человек и не разбился.

Подхожу. Они все сидят возле красного уголка, суда ждут. А судья-то в Рязани застрял.

— Чего ж вы, - говорю, - на трубу лазаете?

— А чего ж делать? Работа ноне в пять часов кончается.

— А культурно-массовые мероприятия, - говорю.

— Это чего? "Козла", что ли, забивать? Итак руки все отколотили.

— Как же это он не разбился? - спрашиваю. - Святой, что ли?

— У нас там, возле трубы, навес, крытый шифером. Над мотором для подкачки тяги. Он и угодил на этот навес. Навес с прокатом. Вдребезги разбился. Витька пробил крышу да угодил на сетку металлическую - каркас над электромотором... И сетку погнул.

— И долго лежал?

— Да ну!.. Сам встал. До больницы дошел. Вроде бы в больнице дня два кровью помочился. А так ничего.

— Где же он сейчас?

— В чайной водку пьет.

Осмотрел я и навес пробитый, и сетку металлическую - как зыбка прогнулась... Пришел в чайную. Там Свиненков как раз сидел, председатель из Провотарова. "Привет!" - "Привет". Сели, взяли бутылку "райкомовской" (это перцовку у нас так называют), разлили. Я ему рассказываю про чудо на трубе, а он мне:

— Вон, - говорит, - он, герой! Витька Бузинов.

Тот ходит и в самом деле героем - свитер на нем в полоску, да еще шарф пестрый поверху. У одного стола выпьет, к другому садится.

— Витя, давай к нам! - позвал его Свиненков.

Он подходит, берет мою стопку - и в рот.

— Привет, - говорит, - Свиненкову!

А мне руку подает, как тот космонавт:

— Виктор Бузинов.

Я тоже называюсь:

— Булкин Петр Афанасиевич, из Брехова.

— О-о! - ахнул он. - Уже туда пошло.

— Витя, - спрашиваю его, - долго ты летел с трубы?

— Долго.

— Успел что-нибудь подумать?

— Успел.

— О чем же ты думал, когда летел?

Он выпил еще и говорит:

— Лечу я с трубы и думаю: вот дьявол! Опять дома будет неприятность...