Старые истории

Чтобы выбраться из затруднительного состояния, Анна Павловна начала судорожно шарить глазами по лицам, стараясь увидеть хоть кого-нибудь знакомого.

А народу пригласили много: государство отмечало свой национальный праздник.

— Тебе ясна твоя задача? — спросил Иван Васильевич.

— Ясна, но она мне не нравится, — честно призналась Анна Павловна.

— Повторяю для ясности. Твоя задача — сейчас и в аналогичных случаях — состоит в том, чтобы не мотаться за мной хвостом, а мило беседовать с людьми, пока я тебя не позову.

Сказал и немедленно покинул Анну Павловну, и его длинная фигура замелькала среди приглашенных. Анна Павловна неторопливо двигалась за ним, соблюдая определенную ею самою дистанцию и всем сразу улыбаясь праздничной улыбкой. Муж был легко заметен в своем светлом костюме среди сплошь темных мужских фигур.

— Где вы шьете мужу костюмы? — вцепилась в локоть Анны Павловны какая-то малознакомая дама. — Чего на своего ни надену — мешок мешком. А на Иване Васильевиче просто чудо как хорошо.

Поскольку Анна Павловна не помнила не только мужа откровенной дамы, но и ее саму, решить такой сложный вопрос так вот сразу она не могла. Поэтому подумала сначала, не нарушает ли мужнину заповедь насчет бой-бабы, а потом ответила:

— Главное, не дать мужу отрастить брюхо. — Еще подумала, улыбнулась светло и открыто и ввинтилась в толпу.

Тут невдалеке замаячило какое-то не раз виденное лицо, явно хорошо знаемое Анной Павловной. Порывшись в памяти, она угадала в нем конструктора Алехина, старого товарища мужа по институту и заводу.

Она помнила много забавных историй из студенческой жизни Ивана Васильевича, которые тот любил рассказывать в хорошие минуты, и Алехин в них очень бурно фигурировал. Потому что человек он был неординарный. А с такими всегда что-то приключается.

Анна Павловна так энергично рванулась к конструктору, что даже слегка того напугала. Она радостно поздоровалась и, чтобы не стоять молчком, тут же доложила, что, как всегда, брошена Иваном Васильевичем на произвол судьбы, но он вскоре, видимо, найдется. Что провела весь день на открытом воздухе в недалеком совхозе и сейчас ей здесь темновато — после живого солнца.

Меля всякую ерунду, Анна Павловна тем часом вспоминала имя и отчество Алехина и вспомнить никак не могла. Одновременно она слегка удивлялась туповатости реакции конструктора, которого держала за человека хваткого и быстрого ума.

— Какие виды на урожай? — деловито осведомился Алехин, но голосом совершенно бесцветным.

— Какие уж теперь виды? Теперь уже ясен реальный результат, — сказала Анна Павловна. И память, которая не желала выпускать из себя алехинских имени и отчества, непонятно для чего подсунула ей какие-то цифры, вычитанные в газетах. Она их и назвала.

— Ну что ж, вам, специалистам, и судить, вам виднее, — изрек Алехин, немало изумив Анну Павловну.

Несколько растерянная, она еще какое-то время поддерживала этот дурацкий разговор, понимая, что вся тяжесть ведения беседы легла на нее — конструктор отделывался междометиями.

Поэтому Анна Павловна порассуждала на всякий случай о проблеме строительства современных хранилищ для овощей, решив почему-то, что именно это заинтересует Алехина. Но, заглянув в ясные глаза конструктора, поняла, что напрасно тратит силы: сохранность овощей его явно не занимала. А кроме того, создавалось впечатление, что образ Анны Павловны не вызывает в нем никаких ассоциаций. Попросту говоря, он ее то ли не узнает, то ли принимает за кого-то другого.

Положение было глупее не придумаешь, и Анна Павловна сочла за лучшее как-нибудь подостойнее ретироваться.

Но далеко уйти ей не пришлось, потому что была она поймана Иваном Васильевичем, который, пытливо заглянув ей в глаза, ненавязчиво поинтересовался, чем она была занята.

— Да вот выполняю твои указания — мило беседую с людьми.

— Допустим, не с людьми, а с одним человеком. С кем и о чем?

— О результатах уборочной с твоим Алехиным.

— Нет, Анна, ты у меня дождешься! Что ты редкий знаток сельского хозяйства, в это я еще могу поверить. Но подсунуть мне оперного тенора за Алехина тебе не удастся.

— Боже, позор какой! — ахнула Анна Павловна. — То-то я смотрю, у него глаза стеклянные.

— Откуда ты его знаешь?

— Да я из теноров с одним только Иваном Семеновичем знакома!

— Не прикрывайся Иваном Семеновичем!

— Вань, да ну тебя. Ей-ей, за Алехина его приняла. Ты бы лучше посочувствовал мне, что я целых пять минут была похожа на полноценную идиотку. Или того хуже — на поклонницу… Так я пойду еще с людьми побеседую?

— Куда! К ноге. Уже пора, пошли.

Стали расходиться по столам: каждый знал свое место. Прием начался. Анна Павловна, придерживаясь за рукав мужниного пиджака, проследовала к столу, у которого стоял посол и весь синклит. Иван Васильевич разложил на тарелки кое-какую закуску — лишь бы взять. Налил себе в бокал сок, Анне Павловне — ее любимую пепси-колу в фужер, до самых краев, чокнулся с ней, выпил, орлиным взором окидывая публику.

— Я пошел, не скучай.