Старый чердак

Самое интересное произошло на следующее утро. К гаражу Михалыча подкатил невиданный здесь раньше крутейший байк. Зашитый в кожу, запечатанный в панцирь водитель снял шлем, и все с удивлением узнали в нём ту самую гренадёршу, которая дежурила на этом месте несколько дней. На заднем сиденье гордо восседал наш Казанова. Народ сбежался посмотреть на чудо техники. Сияющий, как новенький пятак, Витёк с упоением рассказывал, сколько здесь лошадей, сколько передач и о прочих технических тонкостях.

Девушка тихо стояла в сторонке и лишь изредка улыбалась Михалычу. Когда, накрасовавшись, Богомол дал команду: «Поехали», она, по-прежнему молча, села за руль, дождалась, пока её хозяин удобно устроится на заднем сиденье и лихо, подняв байк на одно колесо, рванула с места. Михалыч проводил парочку взглядом и пробурчал себе под нос:

– Ну, всё, откусила голову.

Ленд-лиз

Решили мы нашему деду сделать подарок на девяностолетие ― хорошую тёплую дублёнку. Подобрали в интернет-магазине подходящую модель, чтобы на военный полушубок была похожа, и заказали два размера ― уж один из них точно подошёл бы. Второй, естественно, надо было вернуть. В назначенное время подарок доставили. Дед примерил одну ― сидит как влитая. Вторую даже смотреть не стал, очень был доволен. Расчувствовался. Говорит, на фронте у него была такая же. Он у нас ветеран. Ну а вторую собрались было уже нести обратно, но вдруг обнаружили на ней огромное пятно неизвестного происхождения. Как мы его не заметили, когда получали дублёнку, непонятно. Жена расстроилась, а вдруг не примут обратно, вещь-то дорогая. Поехала в магазин, а мы сидим дома, переживаем. Только дедушка наш спокоен: «Примут, никуда не денутся. Приходилось мне как-то возвращать взятое на время. И это было кое-что покрупнее дублёнки». Он полюбовался ещё раз подарком и рассказал случай, который произошёл уже после войны.

***

На фронт я попал в сорок четвёртом. Когда призывали, мне всего семнадцать было. А до этого я целый месяц учился на шофёра. Как прибыл в часть, ездил сначала на отечественной полуторке, а потом, уже в сорок пятом, я, считай, опытным водителем стал. И дали мне тогда американский «Студебеккер». Хороший грузовик, мощный. Откатался я на нём почти два года. Войну закончил, ну и чуть ли не до самой демобилизации. Машину-то мы получили по ленд-лизу, и обязаны были её обратно сдать, как война закончится. Ну что же, приказ есть приказ. Таких машин набралось у нас в полку штук десять. Дали нам офицера сопровождающего, сели мы за баранки и поехали в ближайший порт. Туда должен был американский корабль прийти, чтобы, значит, машины забрать.

Долго ехали, несколько дней. Прибыли, наконец, на место назначения, а там… мать честная ― не протолкнуться. Машин съехалось видимо-невидимо. Но всё чётко, организованно, по-военному. Доложились мы, как положено, о прибытии, а нам сразу и место выделили для стоянки, и на питание зачислили. А ещё бумажку выдали ― инструкцию. В ней написано было, в каком виде мы обязаны машины сдать: всё должно работать, и всё в комплекте быть.

Как прочли мы эту бумажку, офицер наш чуть не поседел. Ну, сами подумайте ― машины два года воевали, какой комплект там может быть. Только принимающий, из особистов, ничего и слышать не желал: «Три дня вам сроку. Делайте что хотите, но чтобы через трое суток все машины были сданы как положено. Лично принимать буду». Стали думать ― что делать. Каждый свою-то машину как облупленную знает. Почитали бумажку особистскую, составили список ― что необходимо сделать, и какие запчасти для этого нужны. Больше всего, конечно, инструмента не хватало. Сами машины-то всё-таки, худо-бедно, а на ходу были. Часть недостающего нам пообещали из полка прислать, а кое-чего не было вообще. Хоть найди, хоть укради, а где-то это надо было доставать. Пришлось даже одну машину на запчасти пустить. Офицер решил ― доложу, что по дороге в аварию попала и восстановлению не подлежит. Его, кстати, потом за это под трибунал отдали, но как-то обошлось, командир дивизии заступился. Ну а мы взялись за работу. Дел было по горло, а времени не оставалось совсем. Корабль-то американский уже в порту стоял. Правда, приёмку союзнички пока не начинали ― принялись разгружать с корабля и монтировать какое-то оборудование. Нам это только на руку было.