Старый чинар

СТАРЫЙ ЧИНАР

У меня в детстве было много приятелей – таких же босоногих сорванцов, как и я, загорелых, пропитанных запахом йода, что поднимался с моря, фруктов, что в избытке зрели в округе. Целыми днями мы только и делали, что куда-то бежали, лезли, катились, плыли, одним словом, жили. Мы понимали, что хотим есть, только когда взрослые выносили нам хлеба, а когда натыкались на воду, вспоминали, что давно умираем от жажды. Радость и горе мчались вместе с нами с горы, ютились рядом возле вечернего костра. Весь мир был добрый, словно взрослый, который все знает и никогда не обидит. Так полно и широко я жил только в детстве.

У меня было шесть верных товарищей и один лучший друг. Этим другом был огромный чинар, что рос на горе недалеко от нашей деревни. Его макушка упиралась высоко в небо, а ветви разрастались так широко, словно хотели обнять всю округу.

Нетрудно представить, что дерево, огромное как мир, и было для нас целым миром. Среди его ветвей мы устроили себе дом, и каждую осень шили из его листьев одежду, как мальчишки с острова Нет-и-не-будет. Книжку о Питере Пене на десятилетие мне подарил отец, и мы читали ее друг другу вслух, сидя на ветках, словно стайка птиц.

Тогда я хотел стать писателем, врачом и космонавтом. Но больше всего хотел стать хорошим человеком – таким, как мой отец.