Старый корабль

— Чем больше атомных бомб, тем больше надо задумываться, — хлопнул себя по коленям «брехун», — в том-то и дело. Сам прикинь, несколько больших держав уже много десятков лет стараются перегнать друг друга, ядерного и другого оружия более чем достаточно, пусть у кого-то станет атомных бомб в два раза больше — смысла уже никакого нет. Слишком много этого добра накопилось, никто не осмелится его применить, один применит, другой — и всем крышка. Это из той серии, что «всё, что достигает предела, обращается вспять». Атомных бомб уже столько, что применять их нельзя, пусть лучше спят в своих хранилищах вечным сном. Но если будут реализованы американские «звёздные войны» и появится возможность перехватывать ракеты с ядерным зарядом в воздухе до того, как они поразят твою территорию, разве это не приведёт к изменениям? — Один из слушателей громко выразил своё согласие, и «брехун» надолго умолк, не говоря ни слова. Молчал, молчал, а потом вдруг словно проснувшись, воскликнул: — Силы небесные! Кто-то перехватывать может, а нам тут как быть?

Никто ему не ответил. Из тех, кто был рядом со стогом, ответа не мог дать никто. Суй Бучжао в это время сокрушённо отступился от разбитого корабля и устало развалился на сене. Стояла глубокая тишина. Звёзды на небесах большие-большие, некоторые как фонари. Пронзительный мотив флейты, полный скорби и печали, ещё звучал. Ветер, этот холодный ветер пробирал людей до костей… Баопу скрутил сигарету и натужно сгорбился.

Суй Бучжао повозился с пустой бутылкой и, покачиваясь, встал с сена. Спотыкаясь, он принялся ходить взад-вперёд перед стогом, поблёскивая в темноте серыми глазками. Все перестали говорить и уставились на него. Он швырнул бутылку, она ударилась в глинобитную стену неподалёку и с грохотом разлетелась вдребезги.

— Вот это выстрел! — воскликнул он. И захохотал: — Одним выстрелом, мать его, две мачты снесли. Чего переполошились? У них боевых кораблей много: большие, маленькие, ударные, с надстройками, с навесами. Вон, с юга выворачивают, чтобы разделаться с нашим Валичжэнем. Они-то не знают, что у нашей пристани стоит большой корабль в десять с лишним чжанов длиной, что на нём пять сотен бойцов, шесть орудий! Я стою на крепостной стене и вижу в подзорную трубу их войско — все чумазые, голоштанные. Разозлился и машу рукой: «Быстро разворачивай корабли, открывай огонь, бей этих ублюдков!» Большой корабль со скрипом отваливает от пристани, и ветер ему попутный. Ли Сюаньтун тоже собрался взойти на корабль и устремиться в бой, но я говорю ему, мол, ты лучше молитвы почитай. Славная была битва, она осталась в истории городка, поищите, случилась она в четыреста восемьдесят пятом году до нашей эры… Несколько сотен лет прошло, но люди эту битву не забыли. Слава Валичжэня разнеслась повсюду. Здесь умельцы отовсюду собирались. Почтенный Фань Ли[30] не получил признания в иных краях, в плетёной корзине добрался до Восточного моря. В тот год на берегах Луцинхэ случился страшный холод, неубранную кукурузу побило инеем, спасибо, что из земель к западу от Хуахэ прибыл умелец, прозванный Цзоу Янь[31], и стал играть на флейте. Стоило ему заиграть, как иней тут же растаял. Бо Сы до него далеко, валяется целыми днями у реки да знай наигрывает. И всё же полагаю, что Бо Сы, возможно, перевоплотившийся Цзоу Янь… Не прошло и пары лет после того, как растаял иней, как пришёл Цинь Шихуан[32], явился Сюй Фу[33] из семьи Сюй, что на востоке Вали, со своей дьявольщиной и потащил меня к Цинь Шихуану. Я не пошёл. Медитировать я у Ли Сюаньтуна научился… — При этих словах ноги у Суй Бучжао подкосились и он упал. Все, очнувшись, поспешили к нему на помощь.

Остался лежать один Ли Чжичан. Он слышал выкрики Суй Бучжао, но не вслушивался ни в единое слово, всё ещё размышляя над «звёздными войнами». Зная уже столько подробностей, он никак не мог разобраться. Очень хотелось понять их непосредственное воздействие на тесно связанные с этим вопросы, такие как политика и экономика. Когда «брехун» снова уселся, он попросил его продолжить объяснения. Но тот покачал головой:

— Тут можно объяснять без конца. Потом ещё обсудим. Это вопрос важный, серьёзный. Я даже надеюсь, что найдётся кто-нибудь, кто поспорит со мной по такому вопросу, как сам Валичжэнь — как я спорю об этом со своим дядюшкой…

— Ну куда уж мне! — поспешно заявил Ли Чжичан.

Стал светлеть восток, вокруг разлился ещё больший покой. «В доме Даху колеблется пламя тёмно-жёлтых свечей, — думал Баопу. — Урождённая Ван с каменным лицом спокойно восседает на циновке. Все ждут рассвета. Флейта Бо Сы уже не звучит так пронзительно, как ночью, звук стал слабее и мягче. Ветер тоже уже не такой холодный, как в глубокой ночи, вслед за звуками флейты он тоже стал теплее». Баопу вспомнился странный вывод дядюшки о том, что Бо Сы — это перевоплотившийся Цзоу Янь.

Глава 7