Старый Маллиган

Он встречал много небольших динозавров, легких и быстроногих, которые при виде его не проявляли такого безразличия. Некоторые из них были достаточно велики, чтобы ему становилось не по себе от их интереса к его особе. И в первый раз в этом мире он выстрелил, когда тварь величиной со страуса наклонила голову и бросилась на него с самыми дурными намерениями. Пуля разнесла голову ящера, когда он находился шагах в двадцати от Донована, но тело продолжало стремительно бежать вперед, так что он еле успел увернуться. Наконец оно рухнуло на землю и замерло. Донован развел костер и поджарил кусок мяса этого динозавра. По его словам, оно было похоже на мясо игуаны, которое, как он тут же добавил, очень напоминает куриное.

Наконец он вышел к ручью, текущему с холмов, и решил для большей безопасности идти вдоль него. Ил по берегам засох, сохранив следы ящеров, с которыми он пока еще не встречался и не хотел бы встретиться. Вспомнив, что я говорил о них, он догадался, что это могли быть тиранозавры или какие-нибудь их родичи, такие же большие и опасные.

Между прочим, я забыл сказать о самом главном. Как вы помните, Донован в первую очередь стремился доказать мне и всему миру, что он побывал в меловом периоде и свел самое близкое знакомство с его флорой и фауной. Он был физик по призванию и, как всякий талантливый физик, любил изящные доказательства. Перед тем, как снова отправиться в меловой период, он поместил в свинцовый куб три стержня чистого хлорида радия, оставшихся от прежнего эксперимента, а куб запер в стальной ящичек. Недостатка в деньгах у него не было, а кроме того, он надеялся возместить все расходы сторицей.

Когда он вышел из Яйца в роковой второй раз, он прежде всего выкопал глубокую яму на берегу в плотном песке, подальше от линии прилива, и закопал ящик. Неподалеку от своего дома он видел ископаемые окаменелости, отпечатки волн на песчанике и верно угадал, что они относятся примерно к той эпохе, куда он попал. Если я или кто-то другой, столь же заслуживающий доверия, выкопал бы коробку одним временным витком позже, она бы не только стала убедительным доказательством того, что Донован совершил путешествие во времени — внутри куба он нацарапал свое имя и дату, — но анализ радия, точное определение того, какое его количество перешло в свинец, позволило бы установить, сколько лет назад он закопал коробку. Донован разом доказал бы правильность своих утверждений и обогатил мировую науку двумя фундаментальными открытиями: точной датировкой мелового периода и знанием расстояния между витками в спирали времени.

В конце концов Донован добрался до истоков ручья, бравшего начало в загроможденной валунами расселине. Местность была совершенно безводной и пустынной, и он начал подумывать о том, чтобы вернуться обратно. Вокруг не было видно ни одного живого существа, за исключением маленьких млекопитающих, похожих на коричневых мышей. Ночью они забрались к нему в рюкзак и съели хлеб, взятый им с собой. Он запустил в них камнем, но они спрятались среди валунов, а ружье на слонов не годилось для таких маленьких животных. Он пожалел, что не захватил с собой мышеловку. Мышь он мог бы привезти обратно в кармане.

III

Утром над местом его ночлега пролетели какие-то птицы. Они отличались от той, которую он убил позже, и напоминали чаек, и он решил, что за холмами, в том направлении, куда они летели, находится либо низменность, покрытая лесом, либо морской залив. Как выяснилось позже, он был прав.

Холмы оказались вершинами крутого кряжа, вставшего над равниной, как Апеннины. К югу он граничил с морем, вдаваясь в него узким полуостровом. Когда-то уровень моря был выше, и песчаные низины, где теперь паслись стада трицератопсов, были покрыты водой. А в выветренных известняковых утесас чернели многочисленные пещеры, некогда вымытые волнами. Стоя у их подножья, Донован посмотрел назад на песчаную равнину, туда, где за полосой прибрежных джунглей темнело море. К линии горизонта косяками плыли какие-то животные величиной с кита, но Донован забыл взять с собой бинокль и теперь не мог разглядеть их как следует. Впрочем в эту минуту его больше занимал вопрос, как взобраться на кряж.

Тут-то он и совершил свою первую большую ошибку.

Ему бы следовало помнить: всякий склон, ведущий вверх, предполагает другой склон, ведущий вниз. Разумнее было бы пойти вдоль гряды и попасть в лежащую за ней долину или попросту обогнуть утесы. Вместо этого он повесил на шею ружье и стал карабкаться на обрыв.

Наверху было плато. Выветривание, длившееся веками, превратило его в чашу, усеянную остроконечными пиками с зелеными пятнами растительности у оснований. Следовательно, здесь была вода и, возможно, животные, которых он мог сфотографировать или убить. Животные, обитающие в такой небольшой котловине, должны быть сравнительно небольшими, решил Донован.