Старый Мёртвый Свет

— Забудешь такого, — хмыкнул Француз. — Козел, мля, я б ему рога пообломал, если бы в городе встретил…

— Этот козел тебе щас сам запросто что-нибудь отломит — он тоже стал этим, ненормальным. Искусал полгорода, похоже, а потом еще жену свою с балкона скинул, прямо у меня перед глазами пролетела и плюнула еще в меня.

— Не попала? — мигом насторожился жиртрест.

— Нет, не попала.

— А точно? — Француз продолжал мерзко хмуриться. — А то я уже видел на видео, что бывает, если такая тварь в тебя харкнет.

— Иди к черту, не попали в меня, — огрызнулся Томаш. — А если бы попали, то что? Не факт, что я бы заразился, они этим ядом могут оставить ожог, да, но насчет распространения заразы — нужен контакт слюны с кровью, дурья твоя голова.

— Ладно, ладно, — друг примирительно руки. — Устал я просто, горшочек уже не варит. Все, я тогда на боковую, а то после клуба так и не проспался до сих пор.

— Давай, до встречи. Жду вас в шесть.

— Счастливо, держись там.

Томаш вернулся на расправленный диван и решил еще немного полежать — спать уже не хотелось, он и так проспал подозрительно долго, чуть ли не четырнадцать часов. Никогда еще сон не был таким долгим и крепким. Видимо, натерпелся ужасов, и тело решило впрок запастись силами.

Он окинул взглядом свою комнату, обклеенную постерами с любимой футбольной командой и польскими бойцами MMA, а потом поднялся и потопал к матери. Та сидела на кровати и при желтоватом свете стоящей на тумбочке лампы читала какую-то потертую книжку. Хм, она обычно рано ложится.

— Павел сказал, что через него можно купить пистолет. Нам без оружия не обойтись, я видел, как все началось. Без ствола просто никак, мам, сожрут и не подавятся.

— Но как ты выберешься из квартиры, Томек? Они ведь уже в нашем подъезде, я правильно понимаю?

— Да, но пока только один, или одна, не знаю. В любом случае, он или она уже могли смыться отсюда на улицу или засесть в чьей-то квартире — пока я спал, ты ведь ничего не слышала? Нет? Ну, вот, значит, ушли. На оружие все равно придется потратиться. Дай все, что есть у вас с отцом, потому что больше ни на что деньги вам не понадобятся.

— Томек, это не шутки, — вдруг разозлилась мама — на ее щеках выступил румянец, а ноздри при каждом вдохе и выдохе возмущенно подрагивали, что говорило о крайней степени напряжения. — Это не твои дебильные компьютерные игры. Ты не боец и не спортсмен, это не камнями в полицию кидать после матча или толпой накидываться на одного. Я понимаю, что происходят ужасные вещи, но я не позволю тебе собой рисковать! Надо сидеть и ждать, пока все не успокоится! Иначе зачем нам полиция, армия?!

Она забылась и перешла на крик, и бешеный сосед сверху забарабанил по полу, понимая, что внизу кто-то есть, но не зная, как до них добраться. Томаша с досадой чертыхнулся — он-то надеялся убедить мать, что пан Радослав покинул подъезд, чтоб она не волновалась, а потом по-тихому прирезать его или незаметно прокрасться мимо.

Чего ж этой твари наверху не спится? Чует ведь жертву, чует, но достать не может. Хм, значит, не такой уж ты сообразительный, засранец. Барбара зажмурилась и обхватила голову руками. Томаш едва подавил приступ гнева — он ненавидел, когда родители повышали голос, но еще больше он ненавидел, когда его план рушился вот так. Выдохнув, он сглотнул слюну и спокойно произнес:

— Я иду, у меня нет выхода. У нас нет выхода, мама. Так что ты запрешь за мной дверь и будешь сидеть тихо, никакого телевизора, вообще ни шороха. Я вернусь, как только смогу — надеюсь, до темноты, попробую вытащить Наталью, если получится с ней связаться. И я иду не один, так что за меня не бойся. Я тебя разбужу перед выходом, в шесть утра. А сейчас спи давай, и так выглядишь как привидение.

Томаш вернулся в свою комнату и вновь принялся блуждать по новостным порталам и Youtube, набираться полезной информации и заодно воспитывать в себе стойкость к сценам насилия — это сегодня точно пригодится.

С каждым любительским видео и журналистским отчетом его надежды на то, что это недоразумение скоро прекратится, стремительно таяли. Горячо нелюбимая поляками Варшава встала на дыбы, всюду пожары, взрывы, изувеченные тела, в том числе и детские. Укушенные бегут из города вперемешку со здоровыми, прыгают в поезда и автобусы и садятся за руль, где теряют контроль над собой и таранят заправки или в считанные минуты превращают весь вагон в кровавое месиво. Полиция лихорадочно отстреливает зараженных, а ее ряды ежеминутно редеют — зомби слишком много, и уничтожить всех невозможно. Многие легавые теряют надежду, хватают семью и удирают прочь, и сложно осудить их за это.

Войска НАТО тоже оказались неспособны что-либо предпринять. То ли им не дали однозначного приказа, то ли велели отойти на базу в Германии, непонятно, но, в любом случае, не было никаких авиаударов и массированного противостояния тварям, а уж о переброске нового контингента из США и речи быть не могло. Зомби же тем временем шатались по улицам и нападали на всех без разбора — и друг на друга, и на незараженных.