Старый Мертвый Свет

Все это никак не желало укладываться в голове. Вроде и более или менее знаешь, что нужно предпринимать — Dead Rising и Land of the Dead кое-чему научили — но все ждешь новых неожиданностей. Не может все быть как в фильмах или играх, ведь на то они фильмы и игры, альтернатива скучной и предсказуемой реальности. Так что надо продолжать внимательное наблюдение и изучение врага. Слабые места есть у всех, у этих тоже найдутся.

Томаш отошел от двери и снова подпер ее шкафом. Жаль, что дверь открывалась внутрь квартиры. И жаль, что она была такая тонкая и хлипкая. Здоровый мужик с такой быстро управится, высадит ногой или плечом с первого раза.

Хруст наверху подтвердил мрачные догадки — дверь у соседей точно такая же. Зомби ворвался внутрь, и не прошло и секунды, как напряженный воздух разорвал истошный женский крик и грохот падающей мебели и посуды. Сердце Томаша пустилось в галоп, когда от падения на пол двух сцепившихся друг с другом тел дрогнул потолок над его головой.

— Радек, что ты делаешь, прекрати! Отпусти-и-и!!!

Ого! Так это сосед. Значит, это он ломился к себе домой. Неужто ублюдки помнят, где живут? Иначе какого художника в недавнем прошлом добропорядочный пан Михалковский, известный как примерный семьянин, отец двух успешно эмигрировавших в Лондон детей, вдруг решил направиться именно в свою квартиру? Его женушка ведь сидела тихо, как мышка. Почему не полез в любое другое жилище? Почему, наконец, не пошел на улицу, где добыча вертится под носом?

Томаш с ненавистью к собственной трусости слушал, как Радослав расправлялся с женой. Он тешил себя мыслью, что все равно бы не успел — уже через несколько секунд Божена умолкла, а пару мгновений спустя стих и весь шум вообще.

На сей раз тишину прервал не кровожадный сосед — звук донесся из подъезда. Там кто-то нетвердо зашаркал по лестнице. Томаш догадался, что это первая жертва Михалковского очнулась после укуса. Забавно, эти зомби, похоже, нарочно не убивали своих жертв, обращая их в себе подобных. Или, может, Томаш еще просто не видел таких случаев. Кто-то писал, что иногда дело кончается смертью, но обычно зомби успокаивается, как только жертва перестает двигаться и, следовательно, сопротивляться. Во всем, что совершает какие-то действия, зараженные видели угрозу. Так что, выходит, достаточно встать неподвижно, и эти морды пройдут мимо? Ага, обязательно нужно попробовать.

Пора что-то предпринимать, причем немедленно. Чутье подсказывало, что шуметь не стоит ни в коем случае, поэтому идея включить телевизор и послушать новости отпадала — еле заставил мать вчера вечером оторваться от ящика, строго-настрого запретив ей включать его. Любой звук в установившемся повсюду безмолвии мог послужить приманкой для этих тварей — Томаш только что в этом убедился.

В Интернете на правительственных сайтах не было ничего нового — сидите дома, заприте двери, экономьте пищу и наберите побольше воды. О последнем Томаш, кстати, напрочь забыл, однако теперь ничто не заставит его открыть кран. Любым шорохом он боялся привлечь внимание соседа, затихшего в своих владениях наверху. Если этот ублюдок настолько умен, что помешает ему спуститься на этаж ниже и ворваться и сюда тоже? Выбивать двери он уже умеет на «ура», хоть каждую квартиру не обходи по очереди в поисках аппетитных выживших.

Томаш осторожно разбудил маму, сразу же прошептав ей на ухо, что шуметь нельзя. Он вкратце обрисовал ситуацию, стараясь опускать казавшиеся лишними подробности.

Мать, потрясенная и побледневшая, молча кивала. Тяжко, наверное, слушать такое спозаранку. Трудно ей, реальность уплывает из-под ног — сидит, слушает, уставилась на его волосы. Ну, поседели, что уж теперь поделаешь. Не каждый день такую чертовщину увидишь своими глазами, ладно хоть в штаны не наложил.

Наверное, придется теперь постоянно ходить по дому в шапке, чтоб лишний раз не расстраивать себя и маму, а то и вовсе побрить черепушку под «ноль». Томаш строго-настрого запретил ей идти на работу — она была кассиром в супермаркете «Пётр и Павел», который находился неподалеку, чуть ли не под окном. Барбара ничего против не имела, она уже понимала, что в ее привычной и размеренной жизни произошли кардинальные и, возможно, необратимые перемены. Хотя чувство долга человека, привыкшего посвящать двенадцать часов в день выполнению служебных обязанностей, упрямо колыхалось внутри, не желая смириться с тем, что обязанностей этих больше нет.

Схватка наверху разгорелась с новой силой. Жена пана Радослава очнулась, и между бывшими супругами начался кровавый реванш — снова все потонуло в грохоте и сдавленных воплях. В этот момент борьба разразилась и в голове Томаша. В короткой, но яростной схватке любопытство временно одержало верх над страхом, с трудом удерживая могучего и непредсказуемого противника на лопатках.