Старый недруг

Отойдя чуть влево, вниз по склону, пригибаясь, Гордеев побежал к валуну. С другой стороны его обходил Стоценко. Остановившись невдалеке от цели, Дмитрий взглянул на капитана. Тот тоже уже занял свою позицию. Командир спецназа кивнул. Оба с двух сторон одновременно бросились вперед. Но Смирнова за камнем не оказалось. Там был лишь широкий провал, поперек которого лежал автомат, упираясь в края погнувшимся дулом и прикладом.

Стоценко осторожно подошел к краю, заглянув в дыру.

– Глубоко, – озадачено проговорил он, столкнув ногой в черную бездну камень, – похоже, твой подопечный угодил в расщелину. Такое в горах бывает. Внизу пустота, а сверху небольшой слой почвы. Видимо некоторое время он еще пытался выбраться, хватаясь за автомат. Но не удержался и рухнул вниз.

– Похоже на то, – почесал затылок Дмитрий, – что я теперь скажу руководству?

– Скажи, что объект ликвидирован, – предложил капитан.

– А доказательства?

– Если нужно я подтвержу твои слова.

– Может, достанем?

– Я туда не полезу, – покачал головой Стоценко, – и ребятам своим не позволю. Эти расщелины очень коварны. Сейчас она есть, а через мгновение закроется. А Смиронов либо погиб, либо настолько переломался, что уже не жилец. Давай-ка устроим ему достойные похороны.

Капитан отцепил от пояса две гранаты, выдернул чеку и, бросив их в пролом, побежал за камень. Гордеев бросился следом.

Один за другим прогремели два мощных взрыва. Земля задрожала. Из пролома взметнулись высоко вверх клубы пыли и мелкие камни.

Когда Дмитрий заглянул за валун, расщелины уже не было. Провал закрылся, похоронив под тоннами камней тело наемника.

Глава 6. Первый день в новом мире

Смирнов открыл глаза. Яркий свет ослепил, заставив зажмуриться. Память услужливо подсказала события последних мгновений его жизни. Он вспомнил, как его разбудили автоматные очереди. Вскочив с походной кровати, Павел увидел, как Уил, успев натянуть штаны и надеть ботинки, выскочил на улицу, открыв огонь из автомата. Чуть погодя, за ним последовал Райт. Он задержался для того, чтобы полностью одеться и вытащить из-под груды вещей верный М-249. Павел хотел выбежать за ними, но увидел, как упал Браун. Как мощный взрыв отбросил Райта, расплющив его о ствол дерева. Помочь им Павел уже ни чем не мог. Он разрезал дальнюю от входа стену, осторожно выглянув наружу. Вокруг кипел бой. Да собственно боя не было. Была бойня. Моджахедов просто истребляли. Ждать милости от соотечественников не приходилось. Через прореху Смирнов выбрался наружу и что есть мочи побежал, стараясь не попасться на глаза спецназовцам. Но его все же заметили. Павел спиной чувствовал погоню. Когда боль обожгла ногу, он понял, что уйти не удастся. Но сдаваться он не собирался. Собрав последние силы, Павел добежал до огромного валуна, перекатился через него, намереваясь принять последний бой. Но не успел он коснуться, казалось бы, прочной поверхности, как почва ушла у него из-под ног. Он почувствовал, что проваливается. В последний момент ему удалось выставить поперек автомат. Некоторое время Павел висел над пропастью, пытаясь подтянуться, и ухватится за край провала. Умирать вот так глупо он не хотел. Казалось, что ему удастся выбраться. Но тут дуло автомата погнулось, соскользнув с края. Смирнов сорвался, рухнув в черную бездну. Пока он не потерял сознание, Павел видел ответные стены туннеля, светящиеся какими-то мистическими огнями. Вокруг его тела мелькали тени, протягивая к нему черные отростки. Затем удар и полная тьма.

Но он не умер. Это Павел знал точно. Он чувствовал свое тело. Руки и ноги прекрасно слушались. Он чувствовал холод ветра, проникающего под куртку. Слышал крики птиц и шум, похожий на прибой.

Смирнов вновь попытался открыть глаза. На этот раз свет больше не слепил. Он вновь мог видеть.

Павел приподнялся, оглядевшись вокруг. Он лежал на каменной площадке поросшего редким колючим кустарником, горного склона. Где-то внизу разбивались об утес волны, выбрасывая вверх тучи брызг. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралась бесконечная водная гладь. В небе с криками носились альбатросы, изредка срываясь вниз и возвращаясь с мелкой рыбешкой. Тяжелые серые тучи недвижимо повисли над побережьем. Словно только и ждали появления человека, с неба на него посыпались мелкие капли.

Павел поднялся. Ноги у него дрожали. Голова гудела. Он пошатнулся, поскользнулся, сев на пятую точку.

– Мать, твою! – Выругался Смирнов, потирая ушибленное место.