Старый, но крепкий

Я замедлился, и это уже потребовало усилия — ноги привыкли к долгому бегу и будто сами несли меня вперед. Кто бежал полумарафон, поймет, что я чувствовал: переходишь на шаг, а ноги дергаются, продолжая бежать.

Наворачиваю пару кругов, переводя дыхание. Кто-то садится в снег, кто-то останавливается. Я же еще со школьных уроков фикультуры помню, что нельзя стоять, нельзя садиться, так что трачу минут пять на ходьбу.

Группа сгрудилась у узкого участка тропы, где снег сдувало с гладкой ледяной корки. Дорожка еще и под наклоном находится — как горка, только катиться по ней будет не слишком весело.

— Дальше я не ходила, — сказала Ардану Тарсу слегка запыхавшаяся Кира.

— Понятно. Значит, бежишь в центре, рядом со своими.

Кира предпочла не центр, где находились двое грабителей, а мою компанию.

— Тяжело? — спросила она с легким сочувствием.

— Каждый день так бегаю, — хрипло выдохнул я.

По губам девушки скользнула улыбка.

— Как доберемся до перевала, приготовлю чай. Выпьешь, будет полегче.

Пока мы разговаривали, практик постарше достал из рюкзака альпеншток, обвязал себя веревкой за пояс и, вбивая острие в ледяную дорожку, аккуратно прошел тридцать метров по льду.

Преодолев опасный участок, достал из рюкзака железный штырь, вбил его в трещину между камнями и привязал к нему веревку. Вторую веревку прикрепили на штырь уже здесь. Никого из молодых практиков не обвязывали веревкой для страховки — пускали по три человека.

— Идем рядом, держимся за веревку, — сказал командир. — Если один поскользнулся, остальные двое вытаскивают. Первые трое — пошли!

Молодые практики осторожно наступили на лед, держась за натянутую веревку. Если первые двое были сосредоточенными, шагали медленно, то парень лет двадцати вдруг решил, что веревка ему не слишком и нужна. Половину он прошел, едва касаясь веревки, а потом громко сказал, перекрикивая свист ветра:

— Да что тут сложного? Я и без неё пройду.

И показывая другим свою глупость, отпустил веревку.

Остальные практики: и наставники, и молодые тревожно загомонили. Я ожидал, что Ардан Тарс скомандует идиоту схватиться за веревку, но тот только прищурился и сжал кулаки.

Парень сделал несколько шагов по дорожке, раскинув в сторону руки и балансируя, как канатоходец.

— Расслабьтесь, всё под контролем! — крикнул он через плечо. Его голос звучал уверенно, но вдруг ноги начали предательски скользить. Лед под его сапогами был гладким, как стекло, а попытка резко дотянуться до веревки окончилась неудачей — не хватило десятка сантиметров.

Практик поскользнулся. Его ноги резко вылетели из-под него, он рухнул на спину и покатился к краю, царапая лед ногтями. Практик из его тройки, удерживая веревку руками, присел и попытался достать до него, но опять же не дотянулся. Идиот соскальзывал всё дальше и дальше, а потом с истошным криком сорвался, не сумев удержаться на обледеневшем краю.

Все молчали. Ардан Тарс повернулся к нам с красным от гнева лицом:

— Вот вам урок на всю жизнь. Если командир сказал вам что-то делать, надо делать.

Интересно, Ардан Тарс мог с помощью своей техники спасти человека? Почему-то мне казалось, что даже если и мог, то не стал бы.

Я с Кирой переходили почти самыми последними. Я двигался быстро, но осторожно, на всякий случай вцепившись в веревку двумя руками. Кира шагала спокойно, едва касаясь веревки. Если мои ноги скользили, то она будто шагала по асфальту.

Когда мы преодолели этот участок, снова двинулись в путь. На этот раз нас вели двое взрослых практиков. Они выбрали более крутой маршрут: как я понял по разговорам, он был короче и безопаснее. Теперь мы шагали через глубокие снежные заносы, утопая по колено в снегу, но не бежали.

Горные пейзажи вокруг менялись: мы миновали узкое ущелье с нависающими скалами и высоченными снежными холмами, где пришлось проламываться по пояс в снегу и я подумал, что тут не помешали бы снегоступы. Затем вышли на открытую площадку. Если бы не буран, наверняка мы бы увидели прекрасные снежные просторы, поля и город.

Когда солнце приблизилось к горизонту, мы вышли к выступающей из скалы арке.

— Это пещера школы, — сказал Тарс. — Мы заночуем здесь.

Мы заходили внутрь, похожие на снеговиков: снег был на одежде и под ней.

— Оттряхнешь мне спину? — попросила Кира.

— Конечно, — легко согласился я.

Пещера оказалась больше, чем я ожидал. У входа стояли небольшие железные ворота с массивным засовом — их явно сделали давно, но они выглядели крепкими и надежными. Внутри было сухо. Стены пещеры были покрыты слоем сажи. потолок уходил высоко вверх.

В углу пещеры лежали дрова — аккуратно сложенная поленница из сухих наколотых чурок. Школа позаботилась о своих.

Тарс сразу же назначил дежурных: двое человек вышли из пещеры.

— Мы дежурим? — спросил я.

— Нет, вы освобождаетесь, — бросил он мне.

Ну и хорошо. Перспектива стоять ночью на морозе меня не радовала.

Тем временем практики занялись обустройством лагеря. В центре пещеры развели жаркий костер. Огонь разгорелся быстро, наполнив пещеру мягким светом и приятным теплом.